Папа рассказ: Семь лучших рассказов об отце от наших читателей

Семь лучших рассказов об отце от наших читателей

Этот конкурс мы затеяли между прочих дел и без особых надежд. Вдруг и вправду кто-нибудь захочет написать о своем отце? Опять же будет повод еще раз вернуться к теме нашего декабрьского номера. Пришло 280 с чем-то писем. Причем это были не просто коротенькие интернетовские тексты, набитые кое-как. В большинстве из них присутствовал ток настоящей прозы. Люди знали, о чем писали и для кого. Это какой-то новый жанр, которому пока нет названия, но за ним будущее: сгусток сильных эмоций, простые слова, бьющие прямо в цель, короткий формат, но в нем закодировано столько всего. И запах сигарет «Космос», и крики чаек над Невой, и забытая книжка стихов, пылящаяся где-то, и память, и страх, и обида, и любовь… «И вот уже восемь лет у меня к папе нет ничего, кроме любви». Мы выбрали семь текстов, самых сильных, самых правдивых, самых рвущих душу. С самого начала мы не знали имен их авторов, но многое нам стало понятно про их прошлое, про их отцов и про всю нашу жизнь. Прочитайте их, пожалуйста. По-моему, это самое интересное, что получилось у нас в блоге «Литература» за прошедший год. И спасибо всем!

Сергей Николаевич

 

Влад Иваненко, vladmegavlad (награждается годовой подпиской на журнал «Сноб»)

Мясной отдел

«Космос» — это сигареты, запах которых я отличу в прокуренном баре и сейчас. Такой запах носила наша «двушка» на окраине Питера. Отец курил везде. Моя одежда пахла табаком.

Папа тогда рубил мясо на Лиговке. Часто он брал меня с собой на работу. Что сказать, мне было четыре года, но я усвоил неудобный для носоглотки запах скота. У папы в руке был топор. Он ловко отделял ногу от туловища. На стене висела схема коровы. Кормилица. Я изучил ее за несколько посещений папиной работы. Ведь занятий в мясном отделе, кто не знает, минимум. Часто отец ранил себя топором или ножом. Но никогда не останавливался: перевяжет рану, и дальше разделывать тушу.

Помимо схемы коровы, была еще одна игрушка — это собственно мясо и пустые ящики для него. Было интересно, но недолго.

Надо ли уверять, что морозильник наш был забит мясом. А воздух в квартире — дымом.

Затем папа нашел себе новую работу. Он был барменом на той же Лиговке. Дома у нас было много канистр с коньяком — это слово я услышал от отца впервые. По его словам, он разбавлял «казенный» коньяк «своим». Таким образом мы перемещались по неустойчивой социальной лесенке вверх. У папы появилась фотография с баскетболистом Сабонисом. Мне тогда очень понравилась эта фамилия. Еще папа дружил с группой «Земляне» и Крисом Кельми. Наливал им бесплатно.

Однажды Горбачев по телевизору что-то такое сказал, отчего надежно спрятанные пачки денег родители поменяли на блоки сигарет и какие-то шампуни. Все это мама благополучно продавала у «Детского мира». Любимая фраза родителей: «Время такое». Тем самым временем папа сменил «копейку» на уверенную девятую модель цвета «мокрый асфальт».

Наша семья поднималась. В квартире туманилось благодаря сигаретам «Бонд». «Космос» мертв. Я не жалел. Мы переехали в «трешку» на улице Художников. Мама и папа сделали добротный ремонт. Мне все равно было, я еще рос, и не ремонтом ценил статус своих родителей.

Потом папа купил пистолет. Он лежал у нас в баре, рядом с конфетами и нехитрым алкоголем. Я его трогал, приставлял к виску, целился в окно, как «Крепкий орешек». К папе приходили какие-то новые, ранее мной невиданные друзья. Они выпивали, папа рассказывал всякие истории. Любимое слово у них было: «Расселять». Так я узнал, что у папы новая работа: расселять алкоголиков из хороших, просторных квартир в квартиры поменьше. Если не сказать коммуналки. Выпивохи не обижались, потому что помимо нового жилья им выдавалось много алкоголя и какие-то деньги.

Семья поднималась все выше. Папа ездил на единственной в Питере «вольво». Друзья корили его за это. Мол, светишься. А я не понимал, что это значит. И все думал: «Да не светится папа, он же не лампа. Ночью его не видно — значит, врут ему друзья».

В один не самый прекрасный день он сказал, что нам надо уехать на два месяца в другой город, потому что у папы небольшие неприятности. Мы уехали. А вернулись уже в новую квартиру. Отличная, 4-комнатная, по той же улице Художников. Она была напичкана интересной техникой. У меня! У первого! В классе появился CD-проигрыватель! Что сделало меня непобедимым для всех в школе вообще. Папа приносил пачки денег, я знал, где они хранились. Но так ни одной купюры не взял — боялся.

Так длилось года два. Все чаще к нам приходили милиционеры, папа строго-настрого запретил им открывать. С тех пор я так ни разу не открыл милиции — до сих пор страшно. А потом в папиной карьере что-то пошло не так. Его друзья перестали ходить, только звонили. Любимой фразой их стала: «Тема стареет, надо спрыгивать». Задорно они говорили тогда.

В семье было нервно. Мы собирали чемоданы, мебель, технику. Оказывается, переезжаем. Это шок! У меня первая любовь — Юля, друзья отличные, я хорошист и хожу в кружок. Папа не сможет так поступить со мной. Но смог. Я уехал из Питера первым вместе с дальнобойщиком Игорем и всеми вещами моей семьи за спиной. Мама спустя две недели на поезде. А папа никуда не уехал. Его убили в парадном. Но мы, так как переехали, хоронили его уже в другом городе.

Так главным в семье стал я. Мне было 15 лет. Папу я уважал и любил — и это самая жалостливая часть текста. Р. S. Папа, если ты видишь и читаешь этот рассказ с какой-нибудь удобной тучки, знай: я посвящаю этот iPad тебе. Ты же очень любил все технические новинки. Ну вот.

 

Павел Смоляк, smolyak (награждается годовой подпиской на журнал «Сноб»)

Мне года три, верчу маленькими пальчиками деревянные кубики. Папа, положив правую кисть на грудь в области сердца, смотрит свой любимый фильм «Леон». Я строил башню из кубиков. После шестого кубика вся конструкция с шумом падала. Это забавляло меня. Нравилось рушить.

— Пап, а, пап, иди сюда.

Папа молчал, прикованно смотрел в экран телевизора. Киллер Леон стоял у входной двери, внимательно посматривая одним глазом в дверной глазок, выведывал, что происходит на лестничной площадке. Матильда стояла с бумажным мешком, набитым продуктами. Леон растирал ладонями глаза, нервно бегал от двери и обратно, в руках сжимал рукоятку стального пистолета.

— Па-а-а-апа, — звал я папу, — иди сюда.

Папа наклонился немного вперед, посмотрел вбок, выглянув из-за спинки здоровенного кресла. Я разрушил очередную башенку. Кубики валялись вокруг меня.

— Что, Павлик?

— Папа, а умирать страшно?

— Нет, Павлик, умирать не страшно.

— Я умру? — Нет, Павлик. — А ты? Папа одним глазом посмотрел в телевизор. Киллер Леон впустил рыдающую Матильду к себе в квартиру. — Я умру, — печально сказал папа. — Жалко, — немного расстроился я и принялся строить новую башню.

 

Антон Грамович, Anton Gramovich (награждается годовой подпиской на журнал «Сноб»)

Горелики

Мой папа не любил Ленинград. От мерзкой погоды у него всегда гнили зубы. Поэтому когда СССР перестал существовать, мы переехали в тихий и родной белорусский городок, где живем и сейчас. Мама Ленинград обожала. Она приехала туда после восьмого класса поступать в полиграфический техникум. Сначала ходила по улицам и плакала, скучала по дому, читала под одеялом про Белого Бима и снова плакала. Но потом привыкла, полюбила непогоду и радовалась, что может привозить домой торт «Северный» и водить по выходным родителей на «Любовь и голуби» в кинотеатр, а потом провожать на вокзал. А папа про этот город почти не говорит. Я знаю только, что он работал там машинистом, и однажды, когда он остановил тепловоз в каком-то пригородном тупике и решил отобедать жареным минтаем, налетели чайки и прямо из рук все склевали.

Папа вообще редко говорит про себя. Даже рабочий график у него для этого подходит: день — ночь — два дня дома. В основном он с поездами или спит.

Один. Маму это печалит, но она почти привыкла: когда ты родился на Украине, учился чистописанию в Венгрии, на танцы впервые пошел в БССР, сознательную молодость провел в Ленинграде, а собственного ребенка вырастил в Беларуси, трудно не научиться привыкать.

В детстве, когда меня купали, я очень боялся, что маленький обмылочек, который выскользнул из родительских рук и завертелся в сливном отверстии, утонет. Я всегда спасал его. Сейчас привык этого не делать. Но недавно папа нажарил целую тарелку гренков. Смотрю — а он ест почему-то только подгоревшие. «А мне их, гореликов, жалко», — говорит.

Вот и получается, что от мамы — любовь к Ленинграду, которого уже нет, а от папы — эта вот кротость. Ешьте, чайки, что хотите, а горелики — мои.

 

Кристина Гептинг, [email protected] (награждается годовой подпиской на журнал «Сноб»)

Папа — это навсегда

1989 год. У моих родителей рождается третья дочь. «Все эти три раза я ждал мальчика…» — любил повторять мой отец. А я недавно нашла записочки, которые он писал маме в роддом: «Я очень рад, что опять девочка…»

1989 год, а надо мной нависла угроза голодной смерти. Моя мама не может кормить меня грудью, а в нашей стране с недавних пор не то что молочной смеси, килограмм сахара просто так не купишь. Папа не слезает с телефона:

— Пал Саныч, приветствую! Я от Василия Сергеевича из Облпотребсоюза насчет смеси, да. Ах, нет возможности?.. Извините.

— Семен Петрович? Я вот по поводу смеси…

— Анна Ивановна? Простите, что беспокою…

Потом он уезжает, и нет его довольно долго. Но в конце концов он привозит несколько ящиков «Малютки». Столько мне не понадобилось.

Мама и по сей день повторяет, что ради семьи он был готов на все: дать взятку (и не одну, чтобы получить большую квартиру), просить, заискивать… А потом в одиночестве выпивал бутылку водки, возвращаясь от очередного чиновника.

Мне семь месяцев. Кажется, у меня режутся зубки, и я ною. Мама, устав от нескольких бессонных ночей, уснула. Папа носит меня на руках.

— А вот это, Кристиночка, книги. Смотри, сколько книг! Все твои будут, когда вырастешь! Кни-ги, кни-ги!

Я вдруг успокаиваюсь и, осмысленно взглянув на папу, повторяю:

— Киги! Киги!

— Таня! — папа в восторге зовет маму. — У нас гениальная дочь! Первое слово в семь месяцев! И какое: «книги»! Не «папа», не «мама», не «дай» а «книги»! Какая она у нас, а!..

1996 год. Я иду в школу. Первого сентября на торжественной линейке в основном мамы. Со мной в школу пришли оба родителя. Через пару дней, перезнакомившись с одноклассниками, я узнала, что не у всех у них есть папы. Такого удивления я не испытывала никогда. Папа — это константа жизни. Это навсегда. Его не может не быть.

2000 год. Говорят, тогда наша страна начала свой путь к стабильности. Я не знаю. Именно тогда мой папа потерял свою руководящую должность в полезной советской структуре ДОСААФ и занялся частным извозом. У него высшее образование, куча энергии и знаний, но приложить их в городке с населением в 12 тысяч человек негде.

Его знает и уважает весь город, а он начинает без лицензии возить людей на своей машине. Курит все больше. Выпивает.

2002 год. Мне 13, а константы моей жизни, моего папы, теперь нет. Инсульт в 49 лет.

Мне кажется, и мама стала совсем другой. Я вдруг понимаю, что она маленькая, одинокая, прямо как я. Замечаю, как она мучается, заполняя квитанции об оплате ЖКХ, — раньше это была обязанность папы.

Дома теперь никто не курит и не встает в пять утра — папа был жаворонком.

Да и вообще, в квартире стало пусто: в четырех комнатах только мы с мамой, старшие сестры давно живут отдельно.

Вскоре мы с мамой переедем из той квартиры, где для книг была отдельная комната. Из той квартиры, где все было связано с отцом. Где было страшно спать после его смерти, зная, что в пять утра никто не разбудит тебя тяжелыми шагами.

…Меня удивляют люди, которые не могут чего-то простить своим родителям. Помнят какие-то детские обиды. Представляю ее, какую-нибудь офисную девицу, начитавшуюся популярной психологии, в кресле у психотерапевта:

— Мой отец ни разу мне не сказал, что я красива. Ни разу!.. Не ходил со мной в кино, в театр. Ни разу не спросил, почему я такая грустная… Ему на меня всегда было наплевать…

Ну, или что там они говорят, когда пытаются разобраться в себе, они, усвоившие, что «все идет из детства»…

Когда мне было 13, мне тоже было за что обидеться на папу. Но смерть расставила все на свои места.

И вот уже восемь лет у меня к папе нет ничего, кроме любви.

 

Регина Хакимова (награждается годовой подпиской на журнал «Сноб»)

Я родилась у вечно спорящих мамы и отца. Мое рождение тоже послужило началом распрей определенного рода: «Люся (так звали маму), а почему Регина?! Ты же Наташей хотела назвать?» — кто-то из знакомых теть спрашивал. «Хотела, но этот же ирод… взял и, ни с кем не посоветовавшись, пошел в загс и записал Региной, в честь какой-то польской партизанки, книгу он читал, видите ли… Я же в честь матери хотела — Наташа», — отвечала мама.

Этот диалог в лицах маме очень удавался. Я же, даже в чисто репетиционных целях, вертясь около трюмо, не могла и помыслить себя Наташей. Регина и только Регина — и совершенно неважно, что я так и не узнала истории мифологической партизанки, бабушка Наташа тоже умерла задолго до моего рождения, что в принципе их равняло.

Подарки ко дню рождения… Особенно ключевыми были мои именины, когда родители развелись. Маленький человек женского рода получает джемпер индийский с тремя золотыми пуговками, точно такой же, как у двоюродного брата, только у него коричневый, а у меня — красный. «Ч/ш, Люся, ЧИСТОШЕРСТЯНОЙ», — твердила тетка, работавшая в билетных кассах «Аэрофлота», то бишь имевшая блат. А отец подарил куклу, НЕМЕЦКУЮ, стоящую (ударение на первый слог) каких-то таких же денег, как джемпер — с точки зрения матери достаточно бессмысленное приобретение. Кукла закрывала и открывала роскошные глаза, у нее было мультипликационное соотношение между размерами головы и туловища, она находилась в цилиндрическом футляре из прозрачного пластика, она была для меня воплощенное детское счастье. Что-то около шести лет мне было, когда перед судом, разводящим моих разных родителей, мама иезуитски поинтересовалась, с кем я хочу остаться… Мы с отцом оба знали ответ на этот вопрос — я осталась с мамой. Отец надолго уехал и писал мне письма. Но кукла была со мной и честно выслушивала по ночам предназначенные отцу слова…

На 16 лет отец, откровенно пытаясь реабилитироваться в глазах мамы, подарил золотую цепочку, свой самый бессмысленный подарок мне. Маме цепочка понравилась, я же поносила какое-то время, а потом отдала ее маме — отец знал об этом, но не обижался. Золото я так и не полюбила…

Отец забирал меня из садика на своей огромной машине — он был водитель, конечно, этот факт в глазах всех мальчиков из моей группы поднимал мои ставки. Мы ехали ставить машину в гараж и пели вместе любимые отцовские песни, например:

«В Москве, в отдаленном районе, пятнадцатый дом от угла

Хорошая девушка Тоня, согласно прописке жила…»

Причем финальное: «Прощай, Антонина Петровна — не спетая песня моя!» — отец доверял мне одной, а уж я старалась, всеми силами пытаясь прибавить несуществующего баса голосу, с чувством эту, совсем на тот момент непонятную строку пропеть.

Вообще отец — это все, что связано с чувствами. Флакон чернил «Радуга», таки брошенный на лед «Дворца Спорта» ретивым болельщиком, оставил в сердце больше ужаса (мне было очень мало лет), смешанного с восторгом — я же была на матче с ОТЦОМ. Такого ужаса и такого восторга одновременно в моей дальнейшей жизни не было никогда.

Моего отца звали Рауль.

 

Екатерина Владимирова, z_h_a_r_a (награждается годовой подпиской на журнал «Сноб»)

Я не помню, когда он ушел от нас с мамой. Думаю, мне был год или около того.

Лет в 10 я впервые нашла у мамы в шкафу секретную коробку, в которой лежали фото отца со мной мелкой на руках, сборники его стихов и письмо маме о том, что отец ушел в магазин за рыбой. Все письмо было разрисовано цветными скелетиками рыбок и стишками про то, как полезен фосфор и как его дочь будет расти крепкой и здоровой, только попробовав ту рыбку, которую он добудет в магазине.

В свои 16 я пришла на его 55-летний юбилей — одинокого, никому не нужного поэта, члена Союза писателей России. Он стоял на сцене и бодрым старческим голосом читал пролетарские вирши. Я подошла за автографом, взяла его за руку и вложила ему в ладонь скомканную записку. Там было так: живут в одном городе отец и дочь, но, встречая дочь на улице, отец не узнает ее, потому что видел ее последний раз 15 лет назад. И номер телефона, понятно. Он не позвонил.

Через пять лет позвонила я и попросила дать мне копии его документов для моей поездки по Таглиту в Израиль. Он долго думал, тянул время и в итоге попросил меня захватить на встречу свой паспорт — мало ли что. Паспорт не понадобился — он узнал меня сразу. Он осунулся, постарел еще больше, и было непонятно, почему этот чужой, плохо одетый и, похоже, переживший инсульт старик — мой отец. Поговорить не получилось, он отдал мне копии документов и с упорством продавца Amway всучил мне свою книгу со словами: «Глянь, какая толстенькая».

В другом городе в моей старой квартире лежит его книга. Я не знаю, буду ли я ее читать. Боюсь, вдруг там еще осталось что-то от того, кто 25 лет назад разрисовывал цветными карандашами свое письмо, перед тем как уйти в магазин на 15 минут.

 

Юлия Кассич, parallelny_mir (получает iPad и годовую подписку на журнал «Сноб»)

Он был странным типом. Нет, действительно, очень странным.

Умнейший человек, интеллектуал. Сморкающийся в пальцы и харкающий себе под ноги на улице. Сильный оратор, увлекательный рассказчик. Протертый пиджак, засаленные рубашки, ванна строго по графику — раз в неделю. Сила духа, уравновешенность, чувство юмора, обаяние, любовь женщин — всегда… И невозможный, не-воз-мож-ный, просто невыносимый быт!

Родился в год смерти Ленина. Много раз выслушивал приговоры врачей и умер лишь позапрошлой весной. Папа — известный военный хирург, мама — машинистка при штабе. Он писал ей нежные открытки, она родила ему двух сыновей.

Всего год разницы, почти близнецы, всю жизнь самые близкие друг другу люди, вопреки многим разделяющим километрам и совсем разным судьбам.

Младший станет военным моряком, капитаном корабля и всю жизнь до последних минут будет бредить морем. Старший окончит университет на филологическом, много лет спустя родит дочку, и она будет сегодня писать эти строки. Из маленького украинского Хмельницкого на фронт радистом. Инвалидность в 43-м — осколочное ранение, глухота на одно ухо, жуткие головные боли. Ему 19.

Внезапно (конечно, нет) распалась родительская семья. В новом браке появятся еще два брата. Их примут, будут общаться, но предательский уход деда с молодой медсестрой ему простят только три десятилетия спустя.

Не до того пока: родилась первая дочь, а после университета отправили образовывать российскую глубинку. Сразу завучем. Худющий такой, в очках, молодой совсем. Все кормили, жалели, всем нравился. Одной особенно. Родила сына.

И вдруг крах — практически полный паралич ног. Что-то там переклинило от ранения — в голове ли, в спине. Но нет и все — ходить вы не будете. Санаторий дважды в год. Маленький курортный городок где-то в горах. Молодой врач, второй приезд, никаких изменений, экспериментальный способ грязелечения. Конечно, пробуем — горяченная грязь, почти на 5 градусов выше принятой нормы, сколько сердце выдержит. Через месяц с костылями, через год почти не хромая. Местная газета пишет, что это прорыв в медицине. Может быть, может быть… Но он очень хотел ходить. 36. В самом расцвете сил. После курсов освоил интереснейшую область — экскурсии. Ленинград, Рига, Вильнюс, Даугавпилс. Вся Прибалтика знакома до камня.

Любовь всей жизни. Свадьба в огромном зале с колоннами. И снова сын. Самый любимый, самый желанный. Восемь лет счастья, рак, вдовец.

Через шесть лет мимолетная встреча, показалось — любовь. Дочь.

Спустя еще два года совсем молоденькая экскурсоводша, 27 лет разницы. А это, похоже, и правда любовь. Снова дочь. На этот раз я. Скоротечный брак, и снова один. Следующие 25 лет он один. 25 лет одиночества.

Что-то треснуло тогда в 68-м вместе со смертью любимой жены. Может, ошибся где. Один за другим отец, мать, первая дочь, любимый сын, любимый брат. Он устал от кладбищ.

Пятеро детей, ни одного внука.

Коммунизм, который вдруг оказался никчемной идеей. Почитаемый Сталин и проклятья Горбачеву. Полная квартира партийной атрибутики с тех пор, как разогнали партком.

Ненавижу телевизор, с трудом читаю, замучили диабет и катаракта. Кислая капуста на балконе. Я не умру, пока не увижу Индию. Извините, климат не для вашего сердца.

Человек умирает, когда жизнь становится окончательно бессмысленной.

Рассказ Как папа! читать онлайн бесплатно

Очень любит Егорка своего отца. Рад бывает, когда папа скажет:

— Ну, Егор, надевай пальто. Пошли!

Егорке всё равно куда, лишь бы с папой. С мамой он тоже не прочь погулять, но с мамой другое. Мама всю дорогу беспокоится: чтобы на них мотоцикл не наехал.

— Смотри, как несётся!

Чтобы Егорка не болтал дорогой:

— Холода наглотаешься, заболеешь. Чтобы по льду не катался:

— Упадёшь, нос разобьёшь.

С папой совсем иное дело. С папой они оба как большие. Мороз, не мороз, с папой обо всём наговоришься.

На улице только что газету на щит наклеили. Папа остановится и читает, какие там новости, а Егорка за его спиной по лужам ботиками хлопает. Брызги летят во все стороны. Очень хорошо!

И по льду они с папой вместе с разбегу на подошвах раскатывают. Здорово!

Папа никаких машин не боится. Через улицу они, как Егорка с бабушкой, не бегают. Папа посмотрит и скажет:

— Здесь переход, пошли!

Только с папой капризничать нельзя. С бабушкой сколько хочешь, с мамой поменьше, а с ним нисколько.

В воскресенье Егорка встаёт вместе с папой. Как папа, делает гимнастику. Как папа, долго моется и трёт грудь полотенцем. Как папа, ботинки себе начищает. Отец спрашивает:

— А вчера ты их чистил, Егор? Сын отвечает:

— Нет, вчера, пока я спал, мне мама начистила.

— Почему так?

— Она сама. Она их любит чистить.

Отец в выходной надевает свежую рубашку, и Егорка:

— Дай мне новую. Хочу как у папы.

Отец садится завтракать — сын требует:

— Мне тоже чай в стакан налей, как папе.

Днём, после обеда, папа приляжет на диван с „Огоньком», и Егорка пристроится рядом. Папа читает журнал. И Егорка перелистывает свою „Мурзилку».

Летом, когда жил Егорка у бабушки в деревне, приехал туда в отпуск папа. Всякого-разного навёз и Егорке вручил что-то завёрнутое в магазинную бумагу.

— Получай, Егор. Тебе…

Егорка давай поскорее бумагу срывать. Не терпится ему узнать, что там такое. Развернул и видит — пистолет-автомат с крутилкой. Крутанёшь ручку, а пистолет:

— Т-т-т-р-р… Т-т-т…

Очень понравился автомат Егорке. Побежал он на двор и давай носиться, стрелять во все стороны.

— Т-т-т… Т-т-т-т-р-р-р…

Рыжую кошку Машку под дом загнал. Старую козу, привязанную к ограде, перепугал. Всех куриц переполошил. Они в ужасе во все стороны. Одна даже на крышу сарая залетела. Кричит:

— Куд-куд-куда?! Куда-куда ты палишь?.. Выбежала бабушка.

— Ай, гляди, воин, куриц разогнал.

За бабушкой папа во двор вышел. Егорка хвастается:

— Я всех победил. Все меня боятся.

— Здорово, вот так герой, — говорит папа. — Ну, солдат, а ещё что делать будешь?

Егорка подумал.

— А что делают солдаты?

— Солдаты всё должны уметь делать. Не только стрелять. Бери оружие! Пошли в военный поход.

И отправились в лес.

У папы в руках палка. У Егорки на шее автомат.

Идут по лесу. Далеко по просеке ушли. Отец широко шагает, и сын с автоматом так же. На пути им преградила дорогу поваленная ель. Егоркин папа перешагнул через неё, а сын не может. Ноги коротки.

— Как же я?

— Переползай. Ты же солдат.

Хотел Егорка переползти. Автомат мешает.

— Подержи, папа.

— А ты оружие за спину, как боец. Егорка перекинул автомат за спину. Попыхтел и перебрался через ёлку.

— Молодец, — похвалил его папа. — Преодолел препятствие.

Пошли дальше. Вдруг что-то как бабахнет и по всему лесу:

— А-а-а-а-ах!.. Ш-ш-ш…

Егорка вздрогнул и отца за руку.

— Что это?

— Ничего, дерево высохшее. Стояло оно, стояло и повалилось. Слышал, как выстрелило?

— А в нас дерево не попадёт?

— Кто по лесу внимательно ходит, в того никогда не попадёт. А ты что же, солдат, испугался?

— Больше не буду бояться, — сказал Егорка. Да и чего ему бояться. Он с папой. Папа у него настоящий солдат. Он в армии служил.

Так осмелел Егорка, что побежал впереди отца. Это он в атаку кинулся.

— Т-т-т-т…

Да только ногой за корень зацепился и полетел. Ударился, кожу до крови на коленке содрал. Хотел было реветь, а Егоркин папа говорит:

— Ну и солдат — плакать собрался. Ты лучше найди подорожник, приложи его лист к ранке. Всё пройдёт. Солдаты тоже так делают.

Нашёл Егорка листик подорожника, приложил к ноге. Листик как зелёный бинт прилепился. Никакой крови больше нет.

Далеко с папой зашли. Егорка не знает, в какой стороне остался бабушкин дом. Он спрашивает:

— Пап, а мы не потеряемся?

— Нет, — отвечает Егоркин отец. — Не заблудимся, сынок. Я ведь в пограничниках служил. Пограничники нигде не теряются.

„Хорошо, — думает Егор, — что папа пограничником был. С ним и в лесу не страшно».

Прошло ещё время. Егорка хнычет:

— Я есть хочу.

А отец говорит:

— Вот вернёмся домой и поедим. Потерпи, солдат. — А потом вспомнил: — Ой, у меня же шоколадка в поход припасена! На, съешь.

Егорка обрадовался, взял шоколадку. Сорвал обёртку и скорее в рот, да спохватился тут же и чуть не подавился. Едва успел захватить рукой кусочек и протянул папе.

— На и тебе.

— Вот это по-боевому, — сказал Егоркин папа. — Бойцы в походе всегда всем делятся. Только я не хочу. Ешь сам. Устал Егорка. Ноги с трудом идут.

— Долго нам ещё до бабушки?

— Скоро придём.

— Возьми мой автомат.

— Вот тебе и на! Какой же солдат оружие отдаёт? А вдруг враг нападёт. Чем ты будешь Родину защищать? Вздохнул Егорка и спрашивает:

— Ты, когда пограничником был, защищал, да?

— Я в горах служил. Там бойцы-пограничники верхом на конях. День и ночь границу стерегут, чтобы враги её не перешли, а если что…

Егорка как схватит автомат — и очередь по стволам.

— Т-т-т-т-т…

— Вот так, да?!

— Бывает, — сказал папа. — Ну ладно, боец, садись на своего коня.

Поднял сына и посадил себе на плечи вместе с автоматом.

Так Егорка верхом на отце и приехал к бабушке.

Она обрадовалась.

— Садитесь скорее есть. Проголодались, поди. Дай, Егорчик, я твоё ружьё уберу.

Егорка помотал головой.

— Нельзя, Бабуль. Солдаты оружия никому не отдают. Они Родину защищают. Они через что хочешь перейдут. Они и в лесу не заблудятся. Они ничего не боятся, и если упадут — не плачут.

— Ну и ну, — удивляется бабушка. — Да садись ты, говорун.

Егорка сел за стол, автомат положил рядом на скамью и говорит:

— Я, когда вырасту, как папа, солдатом-пограничником буду. Всех вас от врагов защищу: и маму, и тебя, и кошку Машку, и козу, и куриц твоих. Только враги попробуют напасть — я их из автомата:

— Та-та-та-та…

Что за молодец Егорка!

Минчковский А.

Мой папа. Рассказ от имени и по воспоминаниям дочери о ратных подвигах её отца Разное

Уважаемые друзья в Узбекистане! Я — Тамара Васильевна Гагарина (Шишкина). Написала о своём папе воспоминания о том, что он нам с братом рассказывал в войне. Мне подумалось, что так как в рассказике есть упоминание об узбечке, то почему бы не послать этот материал в какую-нибудь газету Узбекистана, которую, как мне кажется, все читают. Не исключено, что где-то там, у Узбекистане, может быть имеется такая же фотография моего отца, какую вы видите здесь. Хотя вряд ли люди остались живы. В общем, почитайте, посмотрите, может опубликуете в газете. Моя мама сфотографировалась в сентябре 1944 года после получения медали за оборону Москвы и города Элетростали. Она очень худая здесь. Было голодно во время войны. Сканировались две старые фотографии, исторические.  … Ваш адрес я выбрала в Интернете. С большим уважением к Вашей стране — я знаю некоторых узбеков, которые живут сейчас в Электростали (Московская область). Жду с нетерпением Ваших и читательских отзывов, если они возможны.

(Контакты Тамары Васильевны у меня есть. ЕС)

МОЙ ПАПА

Мой папа был кадровым военным и много рассказывал нам с братом о войне. Мы ему говорили, — не надо, не читай нам сказку, а расскажи лучше о войне. Рассказы повторялись, но всё равно каждый раз были захватывающими. На его рассказах мы и выросли, как на сказках. Это была одна общая сказка жизни — реальная сказка. Вот, как всё это было.

Мой папа Василий Васильевич Шишкин родился 7 июля 1916 года в с. Сараи Рязанской области. Его отец, тоже Василий Васильевич Шишкин (полный тёзка), был священником в приходской церкви, но для пропитания они держали скот, который продавали в собственном мясном магазине в Рязани. Дедушку призвали на Первую мировую войну в 1916 г.

Папина мама – Надежда Степановна Шишкина, 1885 г.р., родила пятерых детей – двух первых девочек, Катю и Клаву, и трёх мальчиков– Федю (1905 г.р.), Сашу (1911 г.р.) и Васю (1916 г.р.). Обе девочки умерли вскоре после рождения, и папа всегда о них говорил с грустью, хотя их никогда не знал. Трое же мальчиков остались после смерти дедушки на попечении только своей мамы. В горячем революционном 1917 году им было всего 12 лет, 6 лет и 1 годик (это моему папе). В эпоху великих перемен бабушка, в возрасте 32 лет, осталась одна с тремя детьми, тремя мальчиками, которых надо было кормить. Помню, что она рассказывала, как было трудно жить, как приходилось много работать в поле. Помню, как в 50-е годы, перед тем, как мне пойти в школу, мы ездили к ней на лето и она пекла для нас хлеб с “лебедой”. Помню, как было странно его кушать — он отличался по вкусу от нашего, московского, и был какой-то скользкий. Но о всякой разнице мы быстро забывали, убегая на речку. Первый раз я видела, как мой папа, Василий Васильевич, плакал, когда бабушка умерла.

В глубоком детстве мой папа посещал церковно-приходскую школу, где раньше каллиграфию преподавал его отец и где теперь, уже его, тоже научили этому искусству, пришедшему к нам из былых времён, из седой старины, когда книги ещё переписывались. Папа на всю жизнь сохранил это умение и привычку писать красиво.

Я тоже приобщилась к этому умению и на вступительном экзамене по изложению на филологический факультет МГУ удивила комиссию не содержанием изложения, хотя оно было и в норме, и без ошибок, но каллиграфическим оформлением титульного листа. Жаль, что это удивительное искусство уходит в прошлое. Наши дети пишут некрасиво, как ты ни старайся их приучить. Если в школе не требуют, то они и не подчиняются, не стараются и, вслед за школой, считают, что это не нужно. Изменены требования – изменились и дети. Изменилась культура. Требования к фундаментальным моментам культуры должны быть незыблемы. И базовыми требованиями жизни, как и в древней Греции у знаменитого архитектора Андрео Палладио, осноположника классицизма, должны оставаться не только функциональность, но и красота.

Закончив танковое училище в Рязани, в которое папу забрали после школы (он был невысоким, как раз для кабины танка подходил), он стал служить в армии. Но мирная служба закончилась быстро. В 1939 году молодых бойцов перебросили на Восток, на войну с Японией на берегах реки Халкин Гол. Об этом периоде папа рассказывал мало. Говорил только такие слова – а танки идут и идут, идут и идут. Видимо, мы задавили японцев своей военной мощью.

После этого было участие в финской войне 1939-1940 годов. Здесь воспоминания такие: очень часто приходилось ходить в разведку для взятия языка. Потому что командованию было необходимо иметь больше сведений по инженерному обустройству и планировке оборонительной линии Маннергейма. В то время нашим ещё не приходилось сражаться в условиях таких фортификаций. Это были сложные сооружения нового типа. И нашим разведчикам приходилось по нескольку суток дожидаться прохождения мимо них финнов в белых маскхалатах (почему их и называли “белофинны”), чтобы атаковать их и взять языка. Тоже в маскхалатах и в полном обмундировании, с сухим пайком, наши ребята сутками сидели в засаде в снегу. И самым трудным было дли них то, что нельзя было курить. Когда появлялись финны, тут уже, как ни странно, становилось веселее — можно было хотя бы пошевелиться. Все финны были в очень качественном обмундировании и лыжи у них были классные. А это была зима 1939-40 годов! Наши солдаты им завидовали. Наши были экипированы намного хуже.

После финской войны папину часть, 17-ю танковую дивизию, передислоцировали в Забайкалье, где было очень уныло и где они оставались до самого начала ВОВ. О службе в Забайкалье папа рассказывал следующее: офицеры получали там кучу денег (и купюры большие, и самих денег много), но эти деньги там были не нужны – их было некуда тратить, потому что вокруг, на сотни километров, не было ни одного жилья, ни одного посёлка. Деньги скапливались, но не тратились. Однажды один из офицеров, командир, вышел из себя, достал пачки денег из внутреннего кармана полушубка, швырнул их наземь и стал неистово топтать, проклиная всё на свете. Папа его успокаивал. У него были хорошие нервы и очень чувствительная к чужому горю душа. Потом офицер успокоился.

И вот как для них началась Великая Отечественная Война.

5-ого (6?) июня в армию пришёл приказ собираться и сниматься с места, так как дивизион передислоцируется в западные регионы нашей Родины. (Хорошо бы поднять архивы, если они сохранились, уточнить даты.) Сборы шли пять дней. Поджидали составы и загружали их техникой. Технику надо было надёжно укреплять, что отнимало много времени, и 10-ого июня вся армия, загрузившись в эшелоны, двинулась на запад. Настроение было как обычно в армии – шутливо приподнятое, без уныния. Все радовались, что выбрались из этого медвежьего угла.

Ехали медленно и долго. Много стояли на разъездах, пропуская табельные поезда. Среди военных уже ходили передаваемые шёпотом слухи о возможном начале войны. Помню хорошо, как папа говорил: “В воздухе витало слово “война“. Никто не хотел верить. И никто об этом не заговаривал. Всем хотелось думать, что обойдётся…, пронесёт…”. Все солдаты и офицеры чувствовали, что что-то будет. Но по святым законам человечества о “возможном плохом” не говорили. Это было табу. Ехали в товарных вагонах, с открытыми теплушками. Было очень жарко. Солдаты сидели у распахнутых дверей вагонов, играли на гармошках. Ехали весело, хотя все почему-то подозревали, что всё это неспроста. Несколько суток стояли под Ошью (областном городе в Киргизии). Папа всегда так произносил “стояли под Ошью”, почему-то затаённо так, никогда не меняя этих и не добавляя других слов и очень мягко произнося букву “ш”. 19-июня напряжение в армейских рядах возросло. Передаю только то, что на всю жизнь запомнила от папы — знал Сталин о нападении! Знал и готовился. В эти несколько суток стояния под Ошью случилась у папы симпатия с узбечкой (не с киргизкой, а именно с узбечкой). Он вспоминал о ней и мне тихонько рассказывал. Где-то даже и фотография её есть. Может, на фотографии и не она вовсе, ведь не подписано, но девушка на ней очень красивая. А может, прислала ему на фронт. Он не уточнял. Помню только, что та, реальная, девушка была молоденькая, красивая, с быстрыми выстреливающими глазками и с косичками — так он её описывал. А на фото – без косичек. Может, у меня есть там реальные узбекские родственники? Смеюсь, конечно, потому что – не те времена, не те нравы, не те обстоятельства, не то служебное положение и при этом — большая ответственность и порядочность. Но сейчас, уже с высоты своего возраста, прожитой мною жизни и накопленного опыта, говорю точно, что я бы не возражала против такого родства. Весёлая, умная, горячая и мягкосердечная нация!

Объявление о начале войны 21 июня 1941 г. было озвучено для эшелонов где-то в половине третьего пополудни, когда они после долгой стоянки только-только тронулись далее по направлению к городу Ош. Настроение в поездах сменилось: солдатики сникли, веселье прошло. Кто-то в возбуждённом отчаянии и с какой-то лихостью стал наяривать на гармошке, кто-то впал в грусть и сидел молча, без движения, свесив голову. Плачущих было немного, но были и они. У папы тоже слезы навернулась на глаза. И это-то после пройденных двух войн – японской и финской. Наверное, уже от знания того, что это такое – война. А папа только-только испытал радость возможной любви… Эх, она, жизнь! Эх, она, война проклятая… Может, потому и слеза набежала….

После 21 июня их армейскому эшелону (и другим подобным поездам, останавливавшимся на соседних путях) стали давать зелёный свет. Теперь уже на разъездах отстаивались гражданские поезда, а военные эшелоны шли с востока на запад по “зелёной улице” без задержек до Москвы и далее – на фронт.

Стали уточнять маршруты следования. Не сразу, но в какой-то момент пути стало ясно, что, к счастью, поезд пройдёт через станцию Вёрда, что в 4 километрах от села Сараи (на юге Рязанской области) — папиной родины, где оставалась жить его мама. Рассчитали время, исходя из условия, что состав следует полным ходом. Папа послал маме срочную телеграмму об этом. И когда уже были на дальних подъездах к Вёрде, он по рации, с разрешения начальника поезда и из кабины машиниста (чтобы не обвинили в каких-либо диверсионных действиях) передал на станцию, чтобы сообщили его маме, когда точно они будут проезжать. Уверенности, что удастся встретиться, не было. Но ведь все понимали, что человек едет на войну. Со станции срочно сообщили в сельсовет, а из него уже – маме. Она, взволнованная, но не помнящая себя от радости, прибежала с большого и длинного поля, что начиналось прямо за домом и огородами, насобирала в узелок для своего Васятки всё из еды, что могла, – сало, хлеб, яйца, зелёный лук, пышки (булочки на сале), которые испекла заранее, не забыла и про припасённую заранее бутылку самогона – готовилась, ведь первая телеграмма пришла за несколько дней. По регламенту поезду останавливаться было не положено. Но не надо забывать, что мой папа был офицер, который служил в Забайкалье и заработал много денег. Машинисты затребовали две бутыли самогона, по 2 литра каждая, и к ним ещё денег впридачу. Папа дал им и денег, сколько они хотели, и две полные бутыли, которые успел купить, пройдясь по составу, объясняя и выпрашивая продать. Бабушка от своей улицы Елизаровская, что на окраине села Сараи (сейчас у улицы другое название, кажется, Лермонтова) бежала все 4 километра. Свободных подвод не было — подвести некому: шла первая неделя войны и, вы сами понимаете, что творилось — кругом царили хаос и паника. Только к концу пути её догнала повозка, освободившаяся и сердечно посланная председателем ей в помощь. Позже, уже будучи взрослой, я приезжала на рязанщину уже со своей доченькой и была потрясена добротой народа этой области России, и уже зрелым умом могла оценить, что, на мой взгляд, именно это и является главным качеством человека. И именно Рязань отличается, по-моему, высочайшим накалом доброты. Испытывала это на себе много раз.

С приближением к станции папа с волнением увидел в свой офицерский бинокль свою маму, сначала бежавшую к платформе, запыхавшуюся, в платочке, бережно прижимающую к себе скрученный из фартука узелок с едой, а потом — с нетерпением поджидающую поезда в толпе людей, собравшихся на станции в надежде увидеть своих близких.

Он тоже стал волноваться — а что, если не остановят. “Ну, сбавили бы ход — тогда хоть на ходу передам” – думал он. И вдруг поезд стал сбавлять ход и – о, боже! — остановился. Машинисты устроили краткую санитарную проверку колёс. Сказали, что колёса стучат и что их надо проверить – и всё тут! Сердце перестало колотиться. Встреча длилась минут 10, которые показались лишь 2-мя минутами. Папа отдал маме все деньги, оставшиеся от Забайкалья, – ему они на войне были не нужны. Она ему – всю снедь, бережно принесённую в фартуке. Солдаты вынесли из вагона мешок соли, который папа догадался купить, когда проезжали какое-то солёное озеро уже после объявления войны. Ведь всем была известна истина, которую сейчас вряд ли знает молодёжь, это — чем нужно запасаться на время войны: спичками, керосином, мукой и солью, четыре основных предмета в первую очередь, а потом — свечками и маслом. Прощание было кратким: обнялись, расцеловались и расстались. Я спрашивала у папы – а что бы он делал, если бы поезд не остановили. Он отвечал – мы бросали бы мешок с солью из вагона, невзирая на то, что он может разорваться, а внутрь я бы положил деньги. Решительный, военный человек! На платформе было много простых женщин и все в платочках. Они пришли, чтобы просто так, без денег, отдать солдатикам, уезжающим на войну, домашнюю еду. И так выразить свою скорбь и желание помочь в страшную годину. Когда поезд тронулся, над платформой повис стон. Это всё — реальная правда со слов папы.

Папа остался в живых, и после войны много раз ездил к свой маме, помогая ей во всём. Мы пытались её взять жить в Электросталь, но она не смогла существовать в стеснённых городских условиях и “не на воле”. Она умерла в 1952 году и похоронена на погосте близ церкви в этом же селе. Чудесная была женщина – мягкая, чуткая, немногословная, трудолюбивая и любящая. Никогда не повышала голоса. Ни на кого. С чистыми, чёткими и правильными чертами лица, с высокими скулами. Мне было семь лет, когда мы виделись с ней последний раз (1951 г.), и я помню, как я её любила. Я потеряла ключ на верёвочке (играючи крутила на пальце) и она терпеливо вместе со мною искала его в траве, не заругавшись ни звуком. И нашли. Очень сильно это запомнилось! Когда мы уезжали в конце лета в Москву, бабушка осталась стоять на перроне – в длинной тёмно-синей юбке в складку, свободной блузе и платке. Я долго плакала навзрыд, и никому не удавалось меня успокоить. Скажите, почему ребёнок чувствует, что больше не увидит этого человека? Осталась одна маленькая фотография с ней. Моя мама тоже очень любила свою свекровь, настолько бабушка была деликатным человеком. Она является моей бабушкой по папе — Надежда Степановна Шишкина (в девичестве Пшенникова). Её муж, мой дедушка, тоже, как я уже говорила, Василий Васильевич Шишкин, погиб от гангрены после ранения в ногу в Первой мировой войне в 1917 г. В условиях страшной деревенской бедности пришлось поднимать бабушке троих сыновей. Потом, во взрослом состоянии, папа никогда не выбрасывал хлеб, даже иногда крошки в рот оправлял – просто не в силах был выбросить. Мешок соли, оставленный бабушке моим отцом, за долгие военные годы пригодился многим — и на соседей тоже хватило. В нём было около 100 килограммов. Я также помню свою прабабушку, мать Надежды Степановны. Имя не помню, но вспоминается только тихий и согбенный облик в тёмном одеянии и как она меня гладила по голове сильно сморщенной рукой, приговаривая – внученька моя! Мой папа также за всю свою жизнь не повысил голос ни разу. Он не умел этого физически, несмотря на то, что был командиром. Но отдавать команды — это совсем другое! И делать это тоже можно уважительно и культурно.

Папа мой отличился буквально в первом же бою и остался жив, хотя мог бы погибнуть уже в первую неделю войны.

Вот как это было.
Москву объехали с южной стороны и направились к Смоленску. Под Смоленском танки, только съехав с платформ поезда, перегруппировывались и направлялись прямо в бой, прямо в “котёл”. Техника горела, кругом были разбросаны одни убитые солдаты и множество сгоревших танков. Командир 3-его танкового батальона 17-ой танковой дивизии Васильев чуть не сошёл с ума от ужаса. Бегал с перекошенным от страха лицом, потеряв чувство реальности и отдавая всё новые и новые приказы о вступлении в бой свежих сил. Папа не растерялся. Видит, что, на его взгляд, это неправильно, что нужно сохранить технику, иначе – хана! Нечем будет воевать. И берёт команду на себя, потому что Васильев ранен и уже не в состоянии командовать. На тот момент должность папы – заместитель начальника штаба дивизии по разведке. Он берёт его микрофон и отдаёт приказ отступить с целью сохранения армии и техники. Армия подчинилась. Потом они сложными путями выбирались из окружения и вышли из него вместе с боевыми машинами. После окончания этого боя в “котле”, начальство перед строем просит выйти вперёд того человека, кто отдал приказ на отступление. Начальство уже знало, что это был не Васильев, а кто-то другой, но не знали, кто. Все молчат, никто не выходит. Тогда командование говорит: “Мы хотим не наказать, а наградить этого человека. Он сделал правильно, иначе мы бы все танки потеряли”. Папа уже весь подобрался и хотел было сделать шаг вперёд, но в последнюю секунду передумал: посчитал нескромным думать о награде, когда ситуация трагическая и столько людей и техники погибло. И не вышел. Так он и остался не награждённым за этот бой — жаркий бой 28 июня 1941 г. под Смоленском. Впоследствии он получил три ордена: два ордена Великой отечественной войны II степени и один орден Красной звезды, и ещё 9 медалей. По событиям этого боя папа сам написал воспоминания — краткие, но ёмкие. Рукопись с этими записями, сделанная папой собственноручно только в 1979 году, будет находиться в историко-этнографическом музее города Электросталь, который недавно открыли в нашем городе.

Потом, когда наши войска отступали, армия помогала в строительстве оборонительных сооружений при обороне Москвы под Серпуховым, где он познакомился с моей мамой. Мама была красавицей — настоящей, писаной. Такой красоты, наверное, на миллион – одна. Было это в январе 1942 г. Долго переписывались и поженились только в сентябре 1943 г. Писем, к сожалению, от этого периода не сохранилось, только несколько фотографий. У мамы моей – 7 медалей за оборону Москвы и Электростали тоже – молодёжь героически, методично, не пропуская ни одного своего дежурства даже ночью, повторяя методичность бомбёжек города Электросталь немцами, гасила фугасные зажигалки на крышах.

Затем папу послали учиться в Академию бронетанковых войск в Москве. Он был на одном курсе (может, и в одной группе) с сыном Борисом Пастернака – Евгением Пастернаком. Там он прошёл по полной программе школу разведки, в том числе и разведки боем. Это когда танк на полном ходу въезжает на территорию противника и под прицельным огнём противника пересекает её, маневрируя на разных скоростях, чтобы уйти от прямого попадания; при этом командир экипажа, стоя в открытом люке, быстрым опытным взглядом осматривает местность, т.е. делает рекогносцировку, быстро фиксируя на карте её рельеф и особенности. Для того чтобы была возможность быстро набрасывать карту, командир экипажа (в данном случае мой папа) стоит во весь рост в люке под огнём (!) и быстро наносит на планшет картографические военные знаки. Папа горел в танке – волосы запалились. Вытащил его из танка молодой помощник командира экипажа. Скажем ему сердечное спасибо!

Далее папа воевал на двух фронтах – на 1-ом Украинском фронте и на 2-ом Белорусском под командованием маршала К. К. Рокоссовского. Участвовал в знаменитой операции “Багратион” по обходу противника с тыла, по белорусским болотам в пойме р. Березины. В 2010 году по ТВ показывали фильм, где маршала Жукова, приехавшего на позиции и следующего в сопровождении офицеров в блиндаж, приветствуют вольтижировкой (ритуал парадной переброски оружия в руках, выполняемый по определённой схеме) два военных офицера, стоящих по двум сторонам от входа в блиндаж – один с одной стороны, другой – с другой. Один из них, пониже ростом, был моим папой. Крупным планом! Он мне очень много об этом эпизоде рассказывал (как, впрочем, и о других – потому и запомнила), говоря при этом: “Меня выбрали встречать Жукова за воинские заслуги и за хорошую выправку. А вокруг снимало очень много камер”. На мой вопрос – видел ли он сам эти киноленты – с сожалением отвечал, что нет, не видел. Представляете моё удивление, когда я, через: 2010 – 1943 = 67 лет (!) — увидела своего папу, молодым и реальным, узнала его и чуть со стула не свалилась от потрясения. Ведь он к этому времени умер много лет назад. Вот так раскрывается история! Через 67 лет (!), она, эта история, возникла на экране. И теперь мы знаем фамилию одного из двух офицеров (того, что ростом пониже), который стоял в карауле у землянки на встрече приехавшего на передовую в расположение войск маршала Жукова. Слово “вольтижировка” я с детства произношу легко и свободно, потому что слышала его много раз вместе с этим рассказом. Институт военной истории, Вы слышите меня?

Участвовал папа и в переправе через Днепр, за что получил свой третий орден — орден Красной звезды. До начала операции по переправе папина рота (возможно, как и многие другие) несколько дней занималась в тени деревьев на берегу притока Днепра, строительством плавсредств для переправы (помню, что название притока начинается на букву “Ш”). Их также снимали на киноплёнку. В архиве города Красногорска я просматривала эту киноплёнку и, как мне показалось, видела там не ней своего папу. Он стоял в пол-оборота, и я не очень уверена, хотя очень похоже. Он ножичком строгал ветку. И то, как он держал ножичек (впоследствии я много раз видела, как он профессионально затачивает чертёжные карандаши), и его линия щеки, лицо и рост, осанка – всё мне говорит о том, что это может быть он. Тем более, что он же говорил, что их – да, снимали на кинокамеру при строительстве переправы на берегу притока Днепра.

За двое суток до даты начала боевой операции по переправе через Днепр высшее командование приказало разведгруппе под руководством Шишкина Василия Васильевича тайно переправиться на правый вражеский берег ниже по течению. Бесшумно и с максимальным числом боеприпасов. Потом под прикрытием высокого берега подняться по кромке воды вверх до нужной точки, чтобы оказаться ближе к позиции предполагаемой переправы. Замаскироваться и затаиться. Пол-суток ушло на подготовку и на выполнение переправы в ночных условиях группой наших воинов. И в затаенной позиции оставалось продержаться ещё полтора суток. Курить было нельзя, размяться нельзя: себя рассекретишь – людей погубишь. Когда пошёл бой за переправу, внезапно папина рота открыла по фашистам с их же берега огонь, которого фашисты не ожидали, чем наши разведчики спасли жизни многим нашим бойцам. Вот ради чего стоило терпеть!

После войны Шишкин Василий Васильевич стоял вместе с нашими войсками в Польше, в лагере Демба под городом Гжешов, куда он забрал нас с мамой (остались фотографии). Ему было так положено по рангу. А затем – в Германии, в Пассау. С детства помню это слово – Пассау! И моя первая фраза, с которой я начала говорить, была такой – Mama, kom zu mir! Потому что играли во дворе вместе с немецкими детьми. Играли “в войну”- бросали кирпичи в раковину в саду, чтобы создать грохот, ассоциировавшийся у детей с войной. Помню, как моя мама запретила нам устраивать этот грохот, а frau (хозяйка дома, где мы стояли) учила меня мыть ручки под струёй воды в этой самой раковине. В доме было пианино и мне очень нравилось нажимать на клавиши, чтобы пошёл волшебный звук. Отношение к нам было неплохое. Но всё-таки в маму стреляли из-за угла два раза (это было в Польше), из-за чего она потребовала у папы, чтобы он подал на демобилизацию и чтобы мы оттуда, с чужбины, вообще уехали домой. А по мне сейчас – так лучше бы жили в Германии. Я бы немецкий доучила. Интересно, что слова забылись, но натуральное воспроизведение языка осталось на всю жизнь. Понимаешь как бы из воздуха, не задумываясь.

По возвращении в Москву, в Электросталь, папа работал сначала начальником гаража, затем на ЭЗТМ ведущим инженером-конструктором по смазочным устройствам. Закончил заочно машиностроительный институт. Хотелось мирной жизни: заниматься любимым делом – чертить (каллиграфия!) и быть близко к механизмам (хотя и на бумаге). По выходу на пенсию он стал работать инженером-контролёром ОТК. Папа был очень честным и принципиальным человеком. И как контролёр ОТК отказывался подписывать годовые рапорты о сдаче работы, если замечал недочёты, как его ни уговаривали. Настойчиво требовал доделывать огрехи и только после этого подписывал.

Умер мой папа 24 июля 1986 г. (спустя два месяца после Чернобыля). Я горжусь тем, что люди любили его и что проститься с ним пришло очень много народу — процессия растянулась на сотни метров. Солдаты в армии его тоже очень любили. Он был необыкновенно душевным человеком, мужественным и очень мягким. Похоронен в Электростали на кладбище “Берёзова роща”, на левой, как войдёшь, стороне от дороги. По дороге надо идти вперёд к часовне. Не доходя до неё метров 30, сразу через три метра после последних баков, свернуть с дороги влево, в лес, и идти вглубь леса метров на 60. Там же похоронены моя мама – Серафима Ивановна и мой брат Юрий Васильевич Шишкины. Я также горжусь тем, что являюсь дочерью такого военного.

С доброй памятью об ушедших и с уважением ко всем вам, живые люди. Живите и не унывайте. Радуйтесь жизни — Тамара Васильевна Гагарина (Шишкина).

Олег КУРГУЗОВ | Мальчик-папа

Целый час папа воспитывал меня. В который раз он уже повторял:

– В твоём возрасте я был серьёзнее!..

И тут что-то тренькнуло, грохнуло, зашипело и вспыхнуло. Когда дым рассеялся, рядом со мной стоял мальчик в коротких штанишках. Его коленки были исцарапаны, воротник рубашки наполовину оторван, а под левым глазом светился здоровенный синяк.

– Ты кто такой?! – удивился я.

Он зашмыгал носом, а потом сказал:

– Я твой папа. Только… в твоём возрасте.

– Ну и ну! – сказал я. И ещё раз осмотрел его с ног до головы. – А ты в моём возрасте был меньше меня.

– Конечно, – согласился мальчик-папа. – Мы с мамой тебя в спортивную школу устроили. Ты работаешь над своим развитием. А я просто во дворе болтался…

– Зато у тебя синяк отличный! – сказал я с завистью.

– А-а-а…, – махнул он рукой. – Дал тут одному по шея2 м.

– Пойдём погуляем? – предложил я.

– Ура! – закричал мальчик-папа и рванул на улицу.

Когда я вышел из подъезда, он уже сидел на дереве и махал мне оттуда рукой.

– Ты же запрещаешь мне лазать по деревьям, – сказал я.

– Да ла-а-адно, – протянул он. – Главное, чтоб мама нас не застукала.

Я забрался к нему, и мы стали качаться на сучке. Потом сучок обломился, и мы упали вниз. Папа первый, а я второй. Прямо на него.

– А ты тяжёлый, – сказал он, вылезая из-под меня. – Давай поборемся?

И мы стали бороться. Боролись мы совсем недолго. Потому что я папу сразу поборол.

– У меня просто настроения нет бороться, – сказал он грустно.

– Да ла-а-адно, – протянул я. – Не огорчайся. В другой раз ты меня поборешь.

– Ты только маме не рассказывай, – попросил он, – что победил меня.

– Ты тоже не жалуйся, – попросил я. – Ведь я тебе воротник рубашки совсем оторвал.

– Пустяки! – сказал папа и швырнул воротник в мусорную кучу. – Если мы будем держаться друг друга, то в этой жизни не пропадём.

И тут кто-то окликнул нас из подворотни.

– Эй, пацаны! Ну-ка, быстро сюда!

Там стояли двое взрослых, лет по тринадцать, парня. Когда мы подошли к ним, они сказали:

– По двадцать копеек, салаги! Быстро!

Я похлопал себя по карманам и сказал:

– У меня нет денег…

– А ты попрыгай! Может, зазвенит, – приказал, ухмыляясь, один парень.

Тут мой папа нахмурился, пригнул голову и с криком «А-а-а!» ударил этого парня головой в живот. Это был здоровский удар. Я такого от папы не ожидал. Парень тот сразу кубарем покатился.

А я в этот момент на другого набросился. Двинул ему разок!

В общем, они убежали от нас на другую сторону улицы и завопили:

– Ну, салаги, держитесь! Сейчас мы своих парней приведём!

Они не соврали. И привели ещё пятерых парней. Нас стали окружать со всех сторон.

– Держись, сынок! – сказал мне мальчик-папа. – Сейчас нам придётся туго.

Они уже начали нас бить, когда во дворе появилась наша мама. Их тут же как ветром сдуло. Мама едва успела им нашлёпать.

Потом она отвела меня и мальчика-папу к нам домой, помазала царапины йодом и напоила киселём.

Только мама вышла из кухни, а папа говорит:

– Мы с тобой вдвоём, конечно, сила. Ну, а втроём с мамой – вообще о-го-го! Давай держаться втроём?

– А ты не будешь больше говорить, что в моём возрасте был серьёзнее, и воспитывать меня по два часа?

Мальчик-папа посмотрел на свои царапины, синяки, изорванную рубашку, вздохнул и пообещал:

– Не буду!

Мы пожали друг другу руки. Тут опять что-то тренькнуло, грохнуло, зашипело и вспыхнуло. Когда дым рассеялся, передо мной снова стоял взрослый папа.

Люблю греться на солнышке. Сядешь во дворе на скамейку и греешься. Можно ещё в лес пойти или на пляж. Везде – солнце!

Мальчик Федот Григорьев, шести лет, глотал всё подряд.

Раскин А. «Как папа бросил мяч под автомобиль»

Жанр: рассказ о детях

Главные герои рассказа «Как папа бросил мяч под автомобиль» и их характеристика

1. Маленький папа. Жадный, задавака. 
2. Дядя. Умный и добрый.

План пересказа рассказа «Как папа бросил мяч под автомобиль»

1. Новый мяч
2. Гордость папы
3. Папа играет один
4. Подначка мальчишек
5. Мяч под машиной
6. Тряпка 
7. Наказание
8. Разговор с дядей
9. Новый мяч

Кратчайшее содержание рассказа «Как папа бросил мяч под автомобиль» для читательского дневника в 6 предложений

1. Папе подарили очень красивый мяч и он зазнался
2. Папа никому не давал поиграть с мячом и все от папы отвернулись.
3. Мальчишки сказали, что мяч лопнет, если попадет под машину.
4. Папа не поверил и бросил мяч под машину.
5. Мяч лопнул и папу наказали.
6. Дядя дал папе совет не жадничать и купил новый мяч.

Главная мысль рассказа «Как папа бросил мяч под автомобиль»
С жадными никто играть не будет.

Чему учит рассказ «Как папа бросил мяч под автомобиль»
Рассказ учит не жадничать, не задаваться, не считать себя лучше других. Учит беречь вещи. Учит не идти на поводу у других людей. Учит делиться.

Отзыв на рассказ «Как папа бросил мяч под автомобиль»
Мне очень понравился этот рассказ и больше всего понравились слова дяди о том, что тот, кто жадничает, всегда остается один. Папа послушался мудрого совета дяди и стал играть с другими мальчишками. Ведь он больше не жадничал и делился с друзьями тем, что имел.

Пословицы к рассказу «Как папа бросил мяч под автомобиль»
Жадность всякому горю начало.
Жадный сам себе покою не дает.
На щедрую руку и сокол садится.
Богатство без щедрости, что дерево без плодов.
Живи для людей, поживут и люди для тебя.

Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа «Как папа бросил мяч под автомобиль»
Когда папа был маленьким и жил в городе Павлово-Посад, ему подарили большой и красивый мяч, привезенный из самой Москвы. Мяч был четырех цветов и такого мяча не было ни у кого.
Папа очень обрадовался и побежал на улицу, чтобы всем показать свой мяч. Взрослые и дети удивлялись папиному мячу и поздравляли его. Но когда мальчишки предложили поиграть с новым мячом, папа им отказал. Он решил, что никому не даст мяч, и будет играть с ним один.
И папа стал один играть с мячом.
Мальчишки сказали, что он жадина и перестали с папой играть. А через два дня мальчишки сказали папе, что если его мяч бросить под машину, то он лопнет, точно также, как и обыкновенный мяч.
Папа оскорбился, сказал, что его мяч никогда не лопнет, и бросил его под машину.
Машина наехала на мяч задним колесом и тот остался цел. Но когда радостный папа побежал к мячу, тот вдруг лопнул и остался лежать невзрачной тряпкой.
Папа в слезах прибежал домой и рассказал обо всем бабушке. Бабушка отшлепала папу, а вечером его отшлепал дедушка.
Только дядя не шлепал папу, а расспросив как все случилось, печально сказал, что папа оказался жадиной и что с ним никто никогда не будет играть.
Папа очень испугался такой перспективе и решил исправиться. Дядя купил ему новый мяч, самый обыкновенный, и папа играл в мяч со всеми мальчишками. Рисунки и иллюстрации к рассказу «Как папа бросил мяч под автомобиль»

«Действуйте при первых симптомах, потом может быть поздно»: рассказ человека, похоронившего отца с коронавирусом | 161.ru

К приезду врача у папы появились признаки гипоксии — фиолетовый нос и «белый треугольник» вокруг рта. К счастью, на этот раз приехал профессионал. Он сразу же посадил папу с легким наклоном вперёд, побежал за кислородом и пульсоксиметром, послушал легкие папы, сделал кардиограмму, сравнил со вчерашней и старой, обругал предыдущую бригаду скорой и сказал, что сердце тут ни при чем. Что у папы уже никакой не КТ1, у него кислородное голодание, и нужно срочно госпитализировать.

Пока папа был в кислородной маске, он сделал ему несколько уколов гормонов. Ему стало легче, кожа стала розовой, и у него сфокусировался взгляд. Папа пришел в себя и начал общаться с мамой и врачом. «Присядь, успокойся, всё хорошо, — сказал он маме. — Доктор, что со мной? Вы меня заберёте?» Доктор ответил, что обязательно заберёт, нужно только понять, куда и с каким диагнозом. Он пообещал маме позаботиться о нём.

В итоге папу отвезли в госпиталь в центр Москвы, где сразу же положили на ИВЛ с медикаментозной седацией. Позже я выяснил, что этот блок был для больных COVID-19. Сейчас это может звучать глупо, но тогда я всё еще не мог поверить в то, что у папы и мамы ковид. Ведь им сделали анализ и сказали, что у них просто «лёгкое воспаление». На следующий день я узнал от врача, что у папы КТ4 (более 75% поражения легких) и плохой прогноз. Про ковид информации не было. «Лучше займись мамой», — сказал мне врач.

Там папа пролежал 11 дней, не приходя в себя. За это время я успел отвезти маму на КТ, после чего её увезли в больницу, а затем отпустили, потому что тех таблеток, которые ей были нужны, у них не было, а у мамы дома были. Позже ей подтвердили, что мазок дал положительный результат на ковид, а папин — отрицательный.

Папа умер в понедельник, 11 мая. В справке о причинах смерти в пункте «а» стоит «застойная сердечная недостаточность», а в пункте «б» «аневризма сердца». Пункты «в» и «г» остались пустыми. Ковид указан в графе «Прочие важные состояния, способствовавшие смерти, но не связанные с болезнью или патологическим состоянием, приведшим к ней».

Сказка про папу

Разные сказки рождаются на свете. Появилась и сказка про папу. Конечно, в ней и детишки есть, которых папа очень любит. Какая же волшебная история произошла с ними?

Сказка про папу, детей и сказочного человечка
Автор: Ирис Ревю

Жил-был папа, и звали его Леонид, а, попросту, Лёня. И были у папы детишки, один другого лучше: мальчишки Женечка, Роман и девчушка Соня. Папа очень любил своих детей.

И была в этой семье мама Мария. Однажды Мария уехала в дальнюю деревню навестить свою старенькую маму. А папа с детишками остался один. Именно в это время произошла невероятная сказочная история.

А дело было так. Как-то раз папа и дети отправились в путешествие. С настоящими рюкзаками, компасом и другими нужными штучками. Путешественники не знали, что один сказочный человечек пробрался к папе в рюкзак и отправился странствовать вместе с ними.

Вот идут они лесом и смотрят: вдруг что-то волшебное покажется? Очень им хотелось с чем-нибудь дивным повстречаться.

— Вот пенёк волшебный впереди, — закричал Женечка.

Смотрят Роман, Соня и папа – пенек как пенек, ничего в нём волшебного нет. А сказочный человечек вылез из рюкзака, поправил на своей голове шапку-невидимку, прошептал что-то себе под нос, и на пеньке в один миг появились грибочки. Собрали путешественники грибы.

— И вправду волшебный пень, — сказал папа. И пошли они дальше.

— Смотрите, дерево дивное стоит, — обрадовался Роман.

Смотрят Женечка, Соня и папа – дерево, как дерево, таких много в округе. И вновь сказочный человечек с чудом помог. Буркнул себе что-то под нос и на дереве орешки появились. Много орехов в рюкзаках гостей леса поместилось.

— Надо же, волшебное дерево встретили, — удивился папа. Он и дети пошли дальше.

— Какой чудный цветок растёт возле той ели, — произнесла Соня.

Смотрят Женечка, Роман и папа – цветок, как цветок, настоящий колокольчик, такие цветы часто в лесу встретить можно. А сказочный человечек тут как тут. Проговорил что-то себе под нос и начал цветок нежно раскачиваться и звенеть, как настоящий серебряный колокольчик.

— Никогда не видел, чтобы лесные колокольчики звенели, как серебряные, — поразился папа.

Гости леса цветок трогать не стали, пусть себе растёт. Вышли путешественники на полянку. Дети и говорят папе:

— Найди и ты что-нибудь волшебное. Мы своё уже отыскали.

— А я своё волшебное уже давно нашёл.

Сказал и внимательно посмотрел на своих детей.

— Я целых три чуда наблюдаю. И зовут эти чудеса так: Женечка, Роман и Соня. Я очень ими доволен. Мои дети хорошие, они в самом обыкновенном находят волшебное.

А сказочный человечек снял свою шапку-невидимку, встал напротив папы так, чтобы детишки его не заметили, и начал пританцовывать и папе приветливо шапкой махать.

— Дескать, правильно говоришь, мил человек!!!

Главный смысл сказки заключается в том, что дети для папы – это настоящее чудо. Он их любит, ценит, гордится ими. Ему нравится, что его ребятишки в обыденном находят волшебное. В сказке детям и папе помогает сказочный челочек, это здорово! Но не стоит забывать и о том, что и обычная жизнь – это тоже сказка!

Вопросы и задания к сказке

Сколько детей было у папы Лёни?

Какие вещи взяли с собой путешественники?

Кто из детей увидел первое чудо?

Что сорвали дети и папа с волшебного дерева?

Что было третьим чудом?

Что волшебное отыскал папа?

Нарисуй волшебный пень, дерево и цветок.

Какие пословицы и поговорки подходят к сказке?

В жизни всегда есть место чуду.
Чудеса встречаются когда в них веришь.
Чуден свет – дивны люди.

История преданного, разведенного отца

Не существует слов, чтобы адекватно описать, через что проходит отец, разводясь. Он теряет жену, с которой намеревался провести остаток своей жизни. Он также обычно теряет свое наследие, будучи лишенным собственных детей. Но он не обязан, и вы тоже. Вы можете делать все, что в ваших силах, с учетом ваших ограничений. Сделайте все возможное, чтобы оставаться сердечными со своим бывшим и не говорить о ней плохо со своими детьми. Так вы получите больший доступ к своим детям.Возможно, вы сможете звонить им каждую ночь и читать сказку на ночь. Вы можете пойти на родительские собрания. Вы можете отправлять им открытки и приносить сувениры из путешествий. Вы можете посетить их спортивные мероприятия и балетные представления. Как бы то ни было, ваши дети нуждаются в вашем участии. Вы не разводились с ними. Ты их отец. Навсегда. [Твитнуть]

Вот история одного разведенного отца о том, что ему пришлось преодолеть, чтобы стать полноценным отцом для своих детей:

Я отец семи замечательных детей, четверо от предыдущего брака (трое мальчиков и одна девочка) и трое мальчиков от моего нынешнего брака.Во время моего первого брака я боролся с мыслями о неудаче как отец, и развод только усилил эти чувства. Я плакала перед сном много ночей, и после того, как я отвезла старших детей в дом их матери после того, как я навещала меня, я не смогу пойти прямо домой и столкнуться с болью из-за отсутствия детей, которые могли бы меня поприветствовать.

Я могу понять, почему некоторые отцы, не занимающиеся опекой, уходят от своих детей — не потому, что они не любят своих детей, а из-за боли и эмоциональных американских горок, через которые они проходят.Это их способ справиться со своей болью или, я бы сказал, их способ не справляться с ней. Я не согласен с этим действием, но могу понять их мотивацию.

Чтобы оставаться рядом с моими детьми и продолжать участвовать в их жизни, я отказался от нескольких возможностей продвижения по службе у моего работодателя, которые могли бы отвести меня от моих детей. После покупки дома в том же школьном районе, что и мои старшие дети, и попытки получить совместную опеку над моими старшими детьми, моя бывшая жена переехала в небольшой городок в 45 минутах езды.На момент переезда моим старшим детям было от 7 до 13 лет. Несмотря на то, что это было не так уж и далеко, совместная опека не стала возможной, и стало труднее видеть моих детей, особенно их школьные занятия.

Шесть лет спустя моя бывшая жена переехала в семи часах езды от дома с двумя младшими из старших детей, которым было 13 и 12 лет (я живу в Айове, и они переехали в Индиану.) Мой старший сын окончил среднюю школу и окончил школу. следующий старший сын жил со своим лучшим другом до окончания последнего года обучения.Тогда я мог видеться с двумя своими детьми в Индиане только один уик-энд в месяц, и из-за школьного расписания детей были месяцы, когда я вообще не мог их видеть — если только я не поехал в Индиану и не снял номер в отеле на выходные. Я пропустил их первые свидания, видел, как они наряжаются на мероприятиях, таких как возвращение домой и выпускной бал, и видел, как они участвуют в спортивных мероприятиях. Мне не только было трудно поддерживать отношения со старшими детьми, но еще и трое моих маленьких мальчиков скучали по своим старшим братьям и сестрам.(Я поддерживал связь через телефонные звонки и электронные письма, ездил в Индиану несколько раз в год, чтобы посмотреть, как они участвуют в нескольких соревнованиях по легкой атлетике и кросс-кантри, а также мои регулярные запланированные посещения.)

Благодаря всему этому у моих старших детей все получилось замечательно. Мой старший сын пошел в армию сразу после событий 11 сентября и участвовал в боях с десантником 101 ^st как в Афганистане, так и в Ираке, прежде чем он получил почетное медицинское заключение за небоевую травму в Ираке.Сейчас он женат и имеет ученую степень в области уголовного правосудия. Мой второй старший сын жил со мной последние 3+ года, пока учился в колледже, и наши отношения расширились. Мой третий старший сын окончил среднюю школу в прошлом году с отличием, в настоящее время проходит подготовку, чтобы стать военным рейнджером, и планирует получить медицинскую степень после ухода из армии. Моя единственная дочь учится в младшем классе средней школы, на доске почета и в настоящее время планирует стать педиатром.Все они любят Господа.

Двое моих детей, переехавших в Индиану, не раз говорили мне, что у них есть друзья, которые развелись с родителями, и что они почти не видят своих отцов, живущих поблизости. Они удивляются, когда мои дети говорят им, что я еду в Индиану, чтобы увидеть их. Несмотря на то, что я не мог видеться со своими старшими детьми так часто, как мне хотелось бы, мы с детьми благодарны за те отношения, которые у нас есть.

Хотя развод — это непросто, я хочу призвать других, чтобы вы могли оставаться рядом со своими детьми, если вы посвятите время, которое для этого потребуется.

Связанный ресурс: 12 способов практического общения с родителями

© 2014 All Pro Dad. Все права защищены. Family First, All Pro Dad, iMOM и Family Minute with Mark Merrill являются зарегистрированными товарными знаками.

Что это за история «Бобовый папа»? Тема, посвященная открывашке для консервных банок, вызывает споры

Грань между помощью своим детям и предоставлением им возможности решать проблемы самостоятельно — очень тонкая. Дать детям понять, что они могут обратиться за помощью к своим родителям, и одновременно подбадривать их в ситуациях, когда им приходится решать проблемы самостоятельно, является приоритетом для многих.Никто не хочет воспитывать несамодостаточного человека.

Вероятно, поэтому эта история в Твиттере, опубликованная отцом, которого с тех пор окрестили «Бобовым папой», получила такой бурный отклик в социальных сетях.

История Джона Родерика в Твиттере о том, как его дочь учится пользоваться консервным ножом, принесла ему прозвище «Бобовый папа».

Подкастер Джон Родерик, который также является солистом и гитаристом группы The Long Winters, написал об одном случае, когда его 9-летняя дочь и открывалка для консервных банок.Ребенок подошел к нему, сказав, что она голодна, и Джон посоветовал ей приготовить печеные бобы. Когда она спросила «как», он сказал ей положить их в кастрюлю, чтобы начать процесс приготовления. Его 9-летняя дочь не знала, как это делать.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Лично я рос маминым сыном, а мама готовила на заказ для меня и моих братьев и сестер. Это был не совсем лучший способ построить отношения с едой; У нас было наготове большинство наших любимых блюд, и, поскольку моя мама постоянно готовила, в течение дня можно было перекусить в изобилии.

«С консервным ножом!» — недоверчиво сказал я. Она принесла мне консервный нож, и мы оба уставились на него. Я понял, что никогда не учил ее пользоваться им. У большинства банок теперь есть откидные крышки. Я чувствовал себя наркоманом. Что за апокалиптический отец не учит своего ребенка пользоваться ручным консервным ножом?!?

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Итак, я спросил: «Как вы думаете, это работает?» Она изучила его и приложила к верхней части банки боком.Некоторое время она боролась и с большим драматическим вздохом сказала: «Не могли бы вы открыть банку?» Папа Апокалипсиса был вне себя от радости: Учебный момент просто упал мне на колени!

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Итак, я немного копался в мыслительном процессе Джона, когда учил его дочь, как открывать банку с фасолью, чтобы приготовить скромную еду.

Продолжение статьи ниже рекламы

Я сказал: «Это маленькое устройство предназначено для одного: открывать банки.Изучите детали, изучите банку, выясните, о чем думал изобретатель консервного ножа, когда пытался решить эту проблему ». (Открывалка для банок — это тоже открывалка для бутылок, но я объяснил, что эта часть не имеет отношения.)

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Я вернулся к своей головоломке. Она была рядом со мной, ворча и стонала, пытаясь достать вещь. Надо сказать, что пространственная ориентация, визуализация процесса и порядок работы — это не ее вещи… интуиции. Я знал, что это будет проблемой. Но это были дождливые выходные.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Однако, как и большинство людей, столкнувшись с утомительной задачей, дочь Джона вскоре разозлилась перспективой узнать, как правильно использовать незнакомый механизм сам по себе.

В конце концов она рухнула в кучу разочарований. Я сказал: «Объясни по частям». Она сказала: «Это маленькое колесо предназначено для резания, эти шестерни вращают колесо, когда вы вращаете ручку.Другое колесо похоже на шестеренку, но на самом деле это не так ». Она не могла определить шаг зажима, ключевой элемент!

— john roderick (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Я сказал: «Инструмент сделан, чтобы нравиться, но в нем нет лишних качеств. Все, что движется, делает это по какой-то причине ». Она сказала: «Я тебя ненавижу». Я уверен, что она так считает. Я сказал: «Вы понимаете все, кроме того, как инструмент воздействует на банку.Она вздохнула.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Но отец не отступал, и он, казалось, был твердо настроен на то, чтобы его дочь училась самой пользоваться консервным ножом.

Продолжение статьи под рекламой

В этот момент она сказала: «Я не хочу печеную фасоль» и ушла. Папа Апокалипсиса перешел в режим «Дорога»! «Милая, никто из нас сегодня не съест ни одного кусочка, пока мы не доберемся до банки с бобами». Она закричала «АУХ!» как Люси Ван Пелт.Некоторое время она читала книгу.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Вскоре она вернулась к консервной банке. Верхушка теперь вся помята, край банки практически зазубрен от неудачных попыток. Мы изучили инструмент еще немного. Ей очень хотелось, чтобы он был направлен вверх и вниз или поперек банки. Боковая ориентация очень противоречит здравому смыслу.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Затем он рассказал о своем путешествии по обучению работе с открывашкой и странствующему процессу открытия банки.

Она была зациклена на ориентации инструмента в нескольких конфигурациях и не могла представить себе других возможностей. Я сравнил консервный нож с другими инструментами. К этому моменту мы тоже работали над управлением гневом и настойчивостью. Она предложила открыть банку молотком. Были слезы.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи ниже рекламного объявления

Я рассказал ей истории о некоторых больших банках, которые я открывал за эти годы.Она закатила глаза. Мы поговорили о промышленном дизайне и о том, какой забавный маленький приборчик — это открывалка. Я показал, как открывать банки ножом Buck. Я восхищался холодными спагетти прямо из банки!

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Шли часы, пока он посвятил себя решению головоломки, и у нее появился дополнительный стимул научиться пользоваться консервным ножом, поскольку он сказал, что она не станет Не ешьте еду, если она не могла понять, как открыть банку с помощью инструмента.

Продолжение статьи ниже объявления

В конце концов она все поняла. У нее было расположение инструмента, она могла повернуть ручку, и банка вращалась (к этому моменту мы уже были на полу), но «качунк» прокола крышки все же ускользнул от нас. Мы занимались этим ШЕСТЬ ЧАСОВ то и дело. Мы были голодны.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

По пути меня много раз искушало направить ее руку.Я хотел, чтобы она ощутила великолепие открывашки ТАК, что я не мог выдержать этого ожидания. Никто из нас не любит тушеную фасоль — шкафы пустые — так что это казалось ничтожной наградой за эту работу.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Но Джон, казалось, посвятил себя тому, чтобы научить свою дочь «доводить дело до конца», чтобы исправить свои собственные родительские «ошибки» взросление.

Я уже забыл, насколько разборчивый инструмент на самом деле, особенно когда дело касается проколов.Она все выстроила в линию! Но отрезной диск немного шатается (по конструкции), и вам нужно действительно взобраться на него, чтобы зажать. Вы знаете это чувство? Вы можете дать осечку этой чертовой штуке!

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Наконец она надавила на нее, и, хотя это была осечка, в ее голове погас свет. Много раз в течение дня она кричала на меня: «Мой мозг нечеткий! Не могу придумать ничего другого, чтобы попробовать !!! » и я говорил: «Когда ваш мозг не работает, доверяйте своим рукам.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Она почувствовала, как инструмент щелкнул по краю банки. Я видел это в ее руках. К этому моменту она разработала небольшой ритуал обращения инструмента к банке: начав с вертикальной оси и повернув ее в горизонтальное положение, сжимая ее одним движением. Хореография.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи ниже рекламного объявления

Она смотрела на меня выжидающе, взволнованно.После шести часов попыток вы не хотите слишком много надеяться. Был ли это очередной тупик? Банка прошла через ад, этикетка сорвана, помята, заострена и зазубрена, ветеран тысячи психических войн. Но она знала.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Она снова тщательно подготовилась и применила Swing-a-Way на банке печеных бобов S&W с тщательностью Роджера Мура, извлекающего бобы. детонатор межконтинентальной баллистической ракеты в «Шпион, который меня любил».В комнате раздался тихий хлопок, который так отличался от всех остальных звуков, которые мы издали.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Она не подняла глаз. Она знала действие. Появилось немного соуса из печеной фасоли. Она смаковала каждый поворот, пока крышка, как я и надеялся, не вознаградила ее тем, что встала идеально по стойке смирно, приветствуя ее усилия и изобретательность. Она была в восторге и обеими руками отнесла его на кухню.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Она знала, что это обычная задача и обычный инструмент, но также и то, что это серьезный бизнес. Она знает своего отца и то, что я вкладываю в эти вещи. Более склонный к механике ребенок мог бы понять это за считанные минуты. Она учла масштабы, но по праву гордилась этим.

— джон родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Я тоже ею горжусь.Я знаю, что злюсь. Я знаю, что в некотором роде это театр для родителей. Я сам страдаю от недостатка настойчивости и, как все родители на протяжении всей истории, пытаюсь исправить свои собственные ошибки в том, как я обучаю своего ребенка. Она видит насквозь.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Консервный нож Swing-a-Way теперь для нас стал маленькой куклой вуду. Вы можете не сомневаться, что это будет снова появляться как аллегория еще много раз в ее жизни. Она тоже это знает. Но это аллегория триумфа.Хотел бы я иметь больше таких для себя. Хотел бы я иметь больше подобных историй.

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Единственная проблема в том, что теперь она хочет открыть каждую чертову банку в доме!

— Джон Родерик (@johnroderick) 2 января 2021 г.

Источник: Twitter

После того, как он поделился всей его веткой в ​​Twitter, множество людей присоединились, чтобы поделиться своим мнением о его истории. Были некоторые люди, которым нравилось, что он исправил это и позаботился о том, чтобы его дочь сама научилась пользоваться этим инструментом.

Продолжение статьи ниже рекламного объявления

Мне это нравится❤️. Я работаю детским терапевтом 14 лет. Это история о любви. Люди, которые говорят, что это оскорбительно, не имеют контекста относительно JR / ребенка, поэтому им это плохо кажется, и они проецируют свой опыт с дерьмовыми отцами

. — Не пишите своему терапевту. (@annie_lieber) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Мне это нравится. Мой сын (8) просто несколько раз наблюдал, как я открывал банки, и прыгнул прямо на них, когда я сказал ему сделать это сам.Я думаю, что любой, кого волнует эта история, просто не понимает повествования.

— Дженнефер (@jenneferparr) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Другие люди утверждали, что его действия были в некоторой степени «оскорбительными» и что он настраивал свою дочь на провал в будущем.

Wtf

Я всегда готов учиться и быть самодостаточным, но это не воспитание.

«Моя 9-летняя плохо справляется с этим, поэтому я заставляю ее бороться с этим в течение 6 часов, пока она голодна и плачет, и писать об этом в Твиттере.

Надеюсь, у нее есть кто-нибудь, кто научит ее ездить на велосипеде.

— ClearingTheFog (@clearing_fog) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи ниже рекламы

Главный урок, который вы ей преподали, — позволять мужчинам обращаться с ней как с дерьмом, работать ради их любви и одобрения, и никогда полностью верю, что она заслуживает удовлетворения даже своих самых простых потребностей. Если бы я был твоим партнером и узнал бы, что ты это сделал, тебя бы бросили и вышвырнули.

— Shambolic Newyeartral — а также Грэм Линехан (@BradfemlyWalsh) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Аргумент состоял в том, что он учил свою дочь, что «еду нужно зарабатывать», и что он в конечном итоге оттолкнет ее эмоционально, а он не сможет » нельзя доверять ей, когда она больше всего в этом нуждается.Кроме того, такое отношение к пище может вызвать расстройства в еде.

Продолжение статьи под рекламой

То, чему вы научили своего ребенка:

— пищу нужно зарабатывать
— беспорядочное питание в форме накопления еды и наказания себя отказом от еды
— просить о помощи бесполезно

Я еще не сделано ….

— Рэйчелин Мальтезе (@racheline_m) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Я был фанатом, Джон, но мой папа, делающий со мной подобные вещи, является причиной того, что мы не закрываем эти дней.Для вас было весело 6 часов разочарования, и главное, что она усвоила, это «нельзя доверять отцу, чтобы он помог мне, когда мне это нужно»

— Морган Даниэль (@imaginmatrix) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Продолжение статьи под рекламой

Мне понравился рассказ Джона, а потом я увидел, что он стал отцом-демоном Интернета, потому что он заставил своего ребенка понять, как пользоваться консервным ножом. Родители обладают большой осмотрительностью, и иногда мы заставляем наших детей идти более трудным путем вместо того, чтобы помогать им.Думаю, это хорошо и ожидаемо

— Даниэль Ялкут (@danielpunkass) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Ты мудак, чувак.

От одного папы к другому в этой истории гордиться нечем.

Вы научили свою дочь тому, как мало вы заботитесь о ее потребностях, и только вам нужно показать, насколько вы умнее ее.

КОРМИ ЕЕ, ЗАТЕМ УЧИТЕ.
Затем удалите свою учетную запись.

— BrooklynDad_Defiant! (@mmpadellan) 3 января 2021 г.

Источник: Twitter

Но, опять же, было множество людей, которые также думают, что преподавать детям урок по «заработку» на их содержание может быть полезным.Что вы думаете?

История Мэгги: Жить как папа

Вера и храбрость моего отца были для меня маяком, освещающим мой путь, пока я иду через долину тени моей собственной смерти.

Я нервничал и чувствовал себя неуютно, когда ехал в хоспис, чтобы навестить Папа. Всего за несколько недель до этого он сильно упал, повредив его спинной мозг и лишил его возможности двигаться от шеи вниз. Потребовалась моя семья и мне довольно долго, чтобы признать, что мой отец был человеком с квадриплегией.Это папа взял еще дольше.

Мой ранее здоровый и активный отец больше не будет делать много чего для него самого. Его здоровье быстро ухудшалось из-за возраста и стресса. с его системой произошел несчастный случай, и я понял, что мы вступаем в новую фазу Папина существование: конец его жизни. Я боролся с тем, как примирить это факт с моей верой в Бога, который любил папу и нашу семью.

Наблюдать за тем, как кто-то страдает, особенно за любимого человека, — один из самых тяжелых людей. опыты.Физическая и эмоциональная боль проникает в нас и глубоко влияет на нас. Для меня было мучительно наблюдать, как мой отец соглашается со своим прогнозом. В сначала было неловко разговаривать с отцом, которого я знал только как «папа», парень, который одолжил мне ключи от машины в старшей школе и позаботился о том, чтобы я мог уравновесить свои чековая книжка в колледже. Но в конце концов разговор перешел на более жизненные темы. важные темы. Это было ново, но освежающе, и вскоре настало время, когда наша семья дорожила. Я узнал больше о своем отце за последние пять месяцев чем я когда-либо знал.В какой-то момент он даже заметил, как здорово иметь время просто поговорить вместе.

Со временем его состояние ухудшилось, что привело к слабоумию, а позже, конечные стадии, ведущие к его смерти. «Почему Бог уже не забирает его?» мои братья и сестры и я плакали. Было так тяжело видеть, как он задерживается.

Оглядываясь назад, я убежден, что, пройдя через те моменты с папой, мы оба разные и лучшие люди. Бог любил нас достаточно, чтобы позволить тем моменты — даже и особенно моменты страдания — чтобы преподать нам уроки, которые помогли нам расти духовно и эмоционально.Папа оставил наследство. Он научил меня как жить и умереть с верой и достоинством, отмеченными терпением и благодатью. Он научил меня, что достоинство не может быть уменьшено болью или потерей личного контроля. Независимо от наших обстоятельств и от того, признают ли люди это, ничто и никто не может лишить нас данного Богом достоинства.

Папа научил меня, что Иисус шел вместе с ним через «долину тень смерти »(Псалом 23: 4). Путешествие Христа на Крест оставило Его одного, в боль, и, судя по всему, оставленный его Отцом Небесным.Потому что это папа знал, что Христос пережил и понимал страдания глубже, чем любой другой. из нас могут понять, и он научил меня, что наши страдания не бессмысленны когда мы соединяем это с собственными страданиями Христа.

I мне нужно было знать это послание, потому что моя собственная жизнь сегодня наполнена химиотерапией, утомляемость и постепенная потеря физических функций. Мне поставили диагноз агрессивный глиобластомный рак головного мозга. Это смертельный диагноз, и я Всего 51 год, у нее 3 ребенка и занятой муж.Мне больно смотреть, как они пытаются заботиться обо мне каждый день. Я взываю к Богу каждую ночь с одними и теми же вопросами, мои отец сделал. Но я уверен, что мой Бог слышит мои крики, которые иногда бывают гневными, иногда разочарование, а иногда истощение. Я знаю это, потому что Иисус тоже воззвал к своему Отцу от боли и показал мне, что Бог может справиться с нашими вопросы, наши страхи и наши сомнения.

Мой Отцовское наследие веры и отваги было для меня путеводной звездой, освещая мой путь, как Я иду по долине тени мой собственная смерть.Я знаю, что в некоторых штатах я мог легально попытаться покончить с собой с помощью смертельный рецепт. Однако я также знаю, что моя история — это гораздо больше, и намного больше людей, вовлеченных в это, чем только я. Самоубийство с помощью не было бы положить конец страданиям; это увеличило бы его для тех, кто остался позади.

текущие дебаты о легализации самоубийства с помощью врача не обо мне или любое другое лицо; это о нас всех вместе — как об обществе и как сообщество веры. Нам суждено быть взаимозависимыми, служить друг другу в смирении, и вместе ходить в страданиях.

Ассистированный самоубийство касается не только пациента. В него входят врачи, фармацевты, свидетели и государство, которому мы доверяем защищать и охранять наиболее уязвимые: люди с ограниченными возможностями, пожилые люди, люди с психическими расстройствами. болезни и другие. Может показаться, что самоубийство с помощью люди, но вместо этого это лишает людей возможности делать выбор, радикально ослабляя обещание заботы и поддержка в конце жизни неизлечимо больных пациентов, таких как я.

Когда общества принимают помощь самоубийства как «быстрое решение» для неизлечимо больных пациентов, они теряют стимул для улучшения подлинного ухода за пациентами в конце жизни и обезболивания — или даже предложить их те, кто этого хочет. Например, некоторым онкологическим больным в Орегоне отказывают покрытие лечения для поддержания их жизни, а вместо этого предлагалось покрытие для оказания помощи самоубийство.

А критически важной частью ухода за пациентами в конце жизни являются доверительные отношения между врачом и пациентом в пациент знает, что его врач искренне заботится о его интересах и не отказываться от них; это тот, который убеждает пациентов в истине, что их жизнь имеет смысл и стоит того, чтобы жить.По сей день мой врач не дает мне график моего выживания, потому что мы знаем, что медицинские заключения могут быть и были неправильный. Многие пациенты прожили полноценную и активную жизнь в течение многих лет после получения прогноз на 6 месяцев. К сожалению, мнение о предполагаемых сроках может привести людей отказаться от лечения и упустить годы жизни. Я решил взять участвовать в новом клиническом испытании моего рака, надеясь найти лекарство — если бы не мне, а затем другим, кто последует за мной. Я надеюсь на дар исцеления от Боже, но я верю в его любовь ко мне и в его план моей жизни, сколь бы долго он ни был короче, что может быть.

Это очень личное для меня. Мой рак мозга — или то, что я могу или не могу делать — не определяет меня как персона. Но это дает мне возможность засвидетельствовать тот факт, что каждый человеческая жизнь обладает невероятным достоинством, независимо от того, немощны мы или способны. И все это время моя семья и друзья могут ежедневно извлекать ценные уроки ухода за мной в мои последние дни с искренним сочувствием и уважением. Своей любовной заботой они утверждают то, что я также знаю — что моя жизнь всегда была и всегда будет стоить жизнь.

---

Мэгги Карнеру поставили диагноз неизлечимой болезни в возрасте 50 лет, но он не дал надежда. Она приняла «новую норму», бережно относясь к каждому моменту жизни, отданному ее. Познакомьтесь с Мэгги и узнайте больше о ее истории в коротком трехминутном видео.

Священное писание Тексты в этой работе взяты из Новой американской Библии, переработанное издание © 2010, 1991, 1986, 1970 Братство христианской доктрины, Вашингтон, округ Колумбия. и используются с разрешения правообладателя.Все права защищены.

Программа Return to Respect Life 2015 Статьи

Моя история: Вечера с отцом

Некоторые из моих самых ранних воспоминаний связаны с тем, что каждый вечер сидел с отцом в его кабинете, когда он приходил домой из офиса. Я смотрел, как он убирает свои личные вещи: его часы, кошелек, расческа и ключи от машины всегда всегда занимали одно и то же место на столе. Как будто он мог видеть невидимые линии, нарисованные специально для этих вещей, ни на один сантиметр больше или меньше.

Отцовский гребень нефритово-зеленого цвета. Я слышал, что он купил ее, когда женился на маме, что сделало гребень на два года старше
, которым я был. Каждую ночь он улыбался, передавал мне расческу и говорил: «Будь хорошей девочкой, помоги папе почистить ее, хорошо?»

Я был более чем счастлив сделать это. В пять лет эта рутинная задача доставила мне такую ​​радость. Я взволнованно включал кран, а затем чистил расческу использованной зубной щеткой изо всех сил. Удовлетворенный тем, что я хорошо поработал, я с гордостью возвращал гребень папе.Он улыбался мне и клал гребень на кошелек.

Примерно два года спустя папа оставил работу по продажам и открыл собственный оптовый бизнес. Я пошел в начальную школу. Тогда все начало меняться. У отца дела шли не так хорошо, и наша стабильная жизнь пошатнулась. Он не приходил домой так часто, как раньше — всего пару раз в неделю. А когда он приходил домой, всегда было поздно, а я уже лежала в постели. Я начал злиться. Почему он не послушал маму и просто остался на своей старой работе? Зачем рисковать и ставить в беду всю семью? С годами я перестала ждать, пока он вернется домой, и перестала спускаться вниз, чтобы проверить его.

Сегодня я уже не ребенок. Сейчас мне 28, я закончила колледж и устроилась на работу. Папина дела тоже пошли на поправку. Сейчас дела обстоят лучше,
. И все же неловкое молчание между папой и мной сохранялось.

За два дня до моего дня рождения в прошлом году папа пришел домой рано. Как обычно, я помог ему отнести сумки в кабинет. Когда я повернулась, чтобы уйти, он сказал: «Эй, не могли бы вы помочь мне почистить гребень? Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз его чистил. Я посмотрел на него некоторое время, затем взял расческу и направился к раковине.

Это новая расческа. Этот коричневый. Я не заметил, что он это изменил. Раньше у него был зеленый, потом розовый, который он подарил мне, но забрал, когда его зеленый сломался. Я набиваю из дозатора несколько капель мыла на старую зубную щетку и расчесываю ее расческой.

Меня тогда осенило: почему в детстве помогать папе чистить его гребень было такой радостью. Этот распорядок означал, что мой отец приходил домой рано, чтобы провести вечер с мамой и мной. Это означало, что он будет смотреть с нами телевизор или играть со мной в несколько видеоигр.Это означало счастливую и любящую семью.

Я передаю чистую расческу папе. Он смотрит на это и улыбается. Но на этот раз я заметил кое-что другое. Мой папа постарел. Когда он улыбается, рядом с его глазами появляются морщинки, но его улыбка по-прежнему теплая, как и раньше. Улыбка отца, который просто хочет хорошей жизни для своей семьи.

Папа аккуратно кладет гребень на кошелек. По прошествии стольких лет он по-прежнему тщательно организовывает свои личные вещи. Думаю, некоторые вещи никогда не меняются.И я этому рада.

История Вали Папы ~ сказки для детей

Жил-был в Индии бедный старый лысый человек по имени Вали Дад. У него не было семьи, и он жил один в маленькой избушке из грязи вдали от любого города. Он зарабатывал на жизнь тем, что косил траву в джунглях и продавал ее в качестве корма для лошадей. Он зарабатывал всего пять полпенсов в день, но он был простым стариком и нуждался так мало, что копил по полпенса каждый день, а остальные четыре полпенса тратил на еду и одежду по мере необходимости.

Так он жил много лет. Однажды ночью он подумал, что пересчитает деньги, которые спрятал в большом глиняном горшке под полом своей хижины. Поэтому с большим трудом он вытащил сумку на пол и сел, изумленно глядя на вывалившуюся из нее кучу монет. Что ему делать с такой кучей денег? Он никогда не думал о том, чтобы тратить деньги на себя, потому что он был доволен тем, что проводил остаток своих дней, как он делал всегда так долго, и у него не было желания большего комфорта или роскоши.

Наконец, он бросил все деньги в старый мешок, который засунул под свою кровать, и заснул под своим старым рваным одеялом. На следующий день рано утром он побрел со своим мешком денег в магазин к ювелиру, которого знал в городе. Он поторговался с ювелиром и ушел с красивым золотым браслетом. С этим браслетом, тщательно завернутым в хлопчатобумажный пояс, он отправился в дом богатого друга. Его друг был странствующим торговцем и странствовал со своими верблюдами и товарами по многим странам.Вали Даду посчастливилось застать его дома. После небольшого разговора он спросил купца, какая женщина самая добродетельная и красивая, которую он когда-либо встречал. Купец быстро ответил, что, без сомнения, это будет принцесса Хаистана, которая везде славилась не только своей красотой, но и добрым и щедрым нравом.

«Тогда, — сказал Вали Дад, — в следующий раз, когда вы пойдете этим путем, подарите ей этот маленький браслет с уважительными комплиментами того, кто восхищается добродетелью гораздо больше, чем он желает богатства.«

С этими словами он вытащил браслет из-за пояса и протянул его другу. Купец, естественно, был очень удивлен, но ничего не сказал и не возражал против выполнения плана своего друга.

Наконец, купец прибыл в столицу Хаистана. Он явился во дворец и отправил браслет, аккуратно упакованный в маленькую ароматную коробочку, которую он сам предоставил, одновременно передавая послание, порученное ему Вали Дадом.

Принцесса не могла представить, кто мог подарить ей этот подарок.Она любезно предложила своему таинственному поклоннику верблюдов из дорогих шелков, а также денежный подарок купцу в качестве посыльного. С ними купец отправился в путь.

Через несколько месяцев он снова вернулся домой. Он сразу же отнес подарок принцессы Вали Даду. Каково было замешательство старика, когда он обнаружил, что у его двери упал груз шелка! Что ему было делать с такими дорогостоящими вещами? После долгих раздумий он попросил купца подумать, знает ли он о каком-нибудь молодом принце, которому могут быть полезны такие сокровища.

«Конечно», — сказал купец, очень позабавившись. «От Дели до Багдада и от Константинополя до Лакхнау я знаю их всех. И нет принца более достойного, чем храбрый и богатый молодой принц Некабад».

«Хорошо, — сказал Вали Папа. «Отнеси ему эти шелка с благословения старика». Вали Дад с облегчением избавился от шелка.

Купец в свое время прибыл в Некабад, где попросил аудиенции у князя. Там он преподнес от Вали Дада прекрасный подарок — шелк и умолял молодого человека принять их как скромную дань уважения его достоинству и величию.Князь был очень тронут. Он приказал доставить двенадцать лучших лошадей, которыми славится его страна, в качестве ответного подарка Вали Даду. Князь также дал купцу крупное вознаграждение за его услуги.

Как и прежде, Вали-Папа не мог представить, что ему делать с этими двенадцатью прекрасными лошадьми. Наконец, он отдал два купцу и умолял его отнести остальные десять обратно достойной принцессе Хаистана.

Верный просьбе своего старого друга, торговец взял с собой лошадей в свое следующее путешествие и в конце концов подарил их принцессе.На этот раз принцесса послала за купцом и расспросила его о дарителе. Купец обычно был самым честным человеком; тем не менее, ему не очень нравилось описывать Вали Дада в его истинном свете как старика, доход которого составлял пять полпенса в день и у которого почти не было одежды, чтобы прикрыться. Поэтому он сказал ей, что его друг Вали Папа слышал о ее красоте и доброте и очень хотел положить к ее ногам все лучшее, что у него было. Затем принцесса доверилась своему отцу. Она попросила его сообщить ей, — что любезность она должна вернуться к человеку, который упорно делают ей такие подарки?

«Хорошо, — сказал король.«Лучшее, что вы можете сделать, — это сразу же послать этому неизвестному другу подарок, настолько великолепный, что он вряд ли сможет послать вам что-нибудь лучше — и поэтому ему будет стыдно отправить что-нибудь еще!»

Затем он приказал, чтобы в обмен на десять лошадей принцесса послала обратно 20 мулов, нагруженных серебром. Таким образом, через несколько часов купец оказался во главе такого великолепного каравана, что ему пришлось нанять несколько вооруженных людей, чтобы защитить его от грабителей. Он действительно был рад снова оказаться в хижине Вали Дада.

«Что это?» Вали Дад воскликнул, глядя на все богатство серебра, лежащее у его двери: «Мой друг, милостиво прими четырех таких мулов и их ношу за свои хлопоты и расходы, а остальных мулов и серебро отнеси прямо этому доброму принцу. Некабад ».

Купец чувствовал себя хорошо оплаченным за свои хлопоты. Как только он смог все подготовить, он отправился в Некабад с этим новым царственным подарком.

На этот раз принц тоже смутился и пристально расспросил купца.Купец не мог не описать Вали Дада в таких ярких выражениях, что старик никогда бы не узнал себя, если бы услышал их. Принц, как и король Хаистана, решил вернуть подарок, который был бы поистине королевским и, возможно, помешал бы этому неизвестному дарителю послать ему что-нибудь еще. Итак, он составил караван из 20 великолепных лошадей, украшенных вышитой золотом тканью, с прекрасными сафьяновыми седлами, серебряными уздечками и стременами; также 20 верблюдов самой лучшей породы; и более того, 20 слонов с великолепными серебряными сиденьями с серебряными балдахинами, покрытыми шелком, расшитым жемчугом.Купцу необходимо было нанять небольшую армию людей для защиты этих прекрасных животных, и отряд устроил большое зрелище, путешествуя по дорогам Индии.

«Еще богатство ?!» — воскликнул Вали Дад, когда караван подъехал к его двери. «Какое отношение имеет такой старик, как я, который одной ногой в могиле к богатству? Эта прекрасная юная принцесса, теперь — она ​​была бы той, кто наслаждается всеми этими прекрасными вещами! Мой друг, возьми себе двух лошадей, двух верблюдов и двух слонов со всеми их украшениями, а все остальное преподнесите ей.«

Купец сначала возразил. Он указал Вали Даду, что эти посещения начинают казаться ему немного неудобными. Конечно, он сам был щедро вознагражден, но все же он не любил так часто бывать и нервничал. В конце концов, однако, он согласился пойти еще раз, но пообещал себе никогда больше не предпринимать подобных действий.

Итак, после нескольких дней отдыха, караван снова двинулся в Хаистан. Король Хаистана был ошарашен, когда услышал, что это еще один подарок князя Вали Дада принцессе, его дочери.Он поспешно пошел к своей дочери и сказал: «Моя дорогая, этот человек хочет жениться на тебе — должно быть, в этом смысл всех этих подарков! Он должен быть человеком огромного богатства. И поскольку он так предан тебе, возможно, ты мог бы поступить хуже, чем выйти за него замуж! Остается только пойти и нанести ему визит лично ».

Принцесса согласилась. Были приняты меры для того, чтобы король и принцесса нанесли визит великому и великодушному принцу Вали Даду. По приказу короля торговец должен был вести партию.

Это последнее, что хотел сделать бедный купец. Он очень хотел сбежать, прежде чем ему пришлось привести прекрасного короля и его дочь к истинному папе Вали. Но к торговцу, как к представителю Вали Дада, относились с таким гостеприимством, что он не мог ни минуты покоя, ни возможности ускользнуть. Фактически, через несколько дней отчаяние овладело им до такой степени, что он решил, что это судьба и побег невозможен.

День за днем ​​они двигались дальше.С каждым днем ​​бедный купец чувствовал себя несчастнее. Он задавался вопросом, какую смерть изобрел для него король, и он прошел почти столько же пыток, лежа без сна по ночам, думая о своей ситуации, сколько он бы перенес, если бы королевские палачи уже приступили к работе над его шеей.

Наконец они были всего в одном дне пути от маленькой глиняной хижины Вали Дада. Здесь был разбит большой лагерь. Торговца отправили сказать Вали Даду, что король и принцесса Хаистана прибыли и ищут с ним встречи.Торговец застал Вали Дада за ужином из лука и сухого хлеба. Когда купец рассказал своему старому другу все, что произошло, у него не хватило духу и его отругать. Ибо бедный Вали Дад был переполнен горем и позором за себя, а также за своего друга-торговца, за имя и честь принцессы; и он плакал, щипал свою бороду и жалобно стонал. Со слезами на глазах он умолял торговца задержать их на один день под любым предлогом, который он мог придумать, и вернуться на следующее утро, чтобы обсудить, что им делать.

Как только торговец ушел, Вали Дад ушел посреди ночи. Он направлялся туда, где река текла у подножия крутых скалистых утесов. Там он решил броситься и положить конец своей жизни. На самом краю этой ужасной черной пропасти он остановился. Он не мог этого сделать!

Вскоре он почувствовал близкое нежное сияние. Конечно же, утро еще не настало, чтобы явить его позор! Он убрал руки от лица и увидел двух прекрасных фей.

«Почему ты плачешь, старик?» — сказала одна, ее голос был таким же чистым и музыкальным, как у соловья.

«Я плачу от стыда», — ответил он.

«Что ты здесь делаешь?» сказал другой.

«Я пришел сюда, чтобы умереть», — сказал Вали Дад. И когда его допрашивали, он признался во всей своей истории.

Когда он все рассказал, первая фея вышла вперед и положила руку ему на плечо. Теперь Вали Дад начал чувствовать, что с ним происходит что-то странное — он не знал, что.Его старые хлопчатобумажные тряпки превратились в красивое полотно и вышитую ткань. На мозолистых ногах чувствовалась теплая мягкая обувь. На голове у него был большой тюрбан, украшенный драгоценными камнями. Когда он стоял в изумлении, как мужчина во сне, другая фея махнула рукой и приказала ему повернуть голову. Вот, перед ним величественные врата открывались на аллею гигантских сливовых деревьев. По этой аллее феи вели его, онемев от удивления. В конце проспекта, на том самом месте, где стояла его хижина, появился сияющий дворец, пылающий светом.Наконец Вали Дад стоял перед дворцом, ошеломленный и беспомощный.

«Не бойся», — сказала одна из фей. «Это так же богато, как ваш щедрый дух». Затем обе феи исчезли. Он вошел во дворец, все еще думая, что, должно быть, видит сон, и удалился, чтобы отдохнуть в великолепной комнате, гораздо более грандиозной, чем любая из тех, о которых он когда-либо мечтал. Проснувшись на рассвете, он обнаружил, что дворец и его слуги были настоящими, и что он, в конце концов, не спал.

Если Вали Дад был ошеломлен, вы можете только представить удивление его старого друга, торговца, которого проводили во дворец вскоре после восхода солнца.Торговец сказал Вали Даду, что он не спал всю ночь и на рассвете отправился на его поиски. Какие у него были поиски! Огромный участок дикой местности, окружавший глиняную хижину его друга, вспомнил купец, посреди ночи превратился в парки и сады! Если бы не некоторые из новых слуг Вали Дада, которые привели торговца во дворец, он бы сбежал, думая, что его проблемы свели его с ума и что то, что он увидел, было галлюцинацией.

Затем Вали Дад рассказал купцу обо всем, что произошло.По совету торговца Вали Дад отправил приглашение королю и принцессе Хаистана вместе со всей их свитой. Три ночи и три дня в честь царственных гостей устраивался большой пир. Каждый вечер королю и его знати подавали на золотых тарелках и золотых чашах, а меньшего ранга — на серебряных тарелках и серебряных чашах. И каждый раз гостей приглашали хранить на память тарелки и чашки. Никогда еще не видели ничего более прекрасного. Помимо застолья, были спорт и охота, танцы и всевозможные развлечения.

На четвертый день король Хайстана спросил Вали Дада, правда ли, как он подозревал, что он хотел жениться на своей дочери. Вали Дад, очень поблагодарив его за комплимент, сказал, что он никогда не мечтал о такой большой чести и что он слишком стар и уродлив для такой прекрасной леди. Но он умолял царя остаться с ним, пока он не отправит за князем Некабадским, который был превосходнейшим, храбрым и благородным молодым человеком и, несомненно, был бы счастлив завоевать руку прекрасной принцессы.

С этим король согласился. Вали Дад послал торговца в Некабад с множеством слуг и с такими прекрасными подарками, что принц сразу же явился. Он по уши влюбился в принцессу и женился на ней во дворце Вали Дада, и это было очень радостно.

Что касается Вали Дада, он дожил до глубокой старости, подружившись со всеми, кто попал в беду. В своем процветании он сохранил простодушие и щедрость, которые были у него, когда он был всего лишь Вали Дадом, косилкой травы.

Вопросы для обсуждения:

Вопрос 1: Почему Вали Дад раздал свои драгоценные дары?

Вопрос 2: Вы когда-нибудь отдавали что-то, а потом возвращали что-то, что было еще лучше?

История одного отца-одиночки — В центре внимания семья

В январе 1987 года моя жена, которой было 12 лет, умерла от рака поджелудочной железы. Это оставило меня с ответственностью воспитывать мою 8-летнюю дочь в одиночку. После потрясения от смерти жены я осознал, что ничего не знаю о том, как воспитывать дочь в одиночку.Мы вырастили двоих детей моей жены и двух моих сыновей, и все они жили вне дома.

В процессе скорби я иногда задавался вопросом, не умер ли не тот родитель. Матери воспитывают дочерей. Отцы должны материально поддерживать семью. Матери — воспитатели; Так было в моей семье. Теперь мне предстояло освоить новую роль, о которой я не ожидал. Я никогда не знал, что значит быть родителем, пока мне не пришлось делать все самому.

Я считаю, что сначала моя дочь больше всего боялась остаться одна.Она уже потеряла мать. Потеряет ли она и меня? Кто тогда о ней позаботится? Однажды она заявила: «Папа, я знаю, что ты можешь подарить мне на Рождество, и это не будет стоить ни цента. Вы можете найти мне новую маму ». Для меня было слишком рано думать о таком шаге, но ее вопрос помог мне понять всю глубину ее потребности. Ей было больно, и ей было страшно.

После того, как фазы первоначального шока, отрицания и торга исчерпали себя, мы справились с сохраняющимся гневом и депрессией и начали собирать наши жизни вместе.Когда она училась в начальной школе, я стал «комнатным отцом». (Когда подошла моя очередь приносить печенье, я мог купить тесто в рулонах, разрезать его на отдельные печенья и испечь их.) Я помогал тренировать ее команду по софтболу. Я поощрял ее участие в церковной деятельности, чтобы она была духовно обоснованной. Я записал ее в школу очарования, и мы вместе пошли на уроки бальных танцев.

Для ознакомления с культурой я вовлек ее в наследие американских индейцев. Мы ходили на индийские паувау и танцевали на них.Я записал ее в летние баскетбольные лагеря и в конце присутствовал на церемонии награждения. Я старался быть вовлеченным, совмещая работу и семью. Я бросил работу в местном университете из-за частых поездок за границу.

Так много воспоминаний: первое свидание, выпускной, баскетбольные матчи на арене, первый официальный танец, ее первое платье для выпускного вечера, обучение катанию на велосипеде, ее индийские танцы. Я всегда буду дорожить этими вещами. Тяжелые времена: день, когда она сломала руку, играя в баскетбол.Смерть старшей сестры пять лет назад.

Моей дочери сейчас 23 года. Как и любой родитель, я не знал, что все будет хорошо, пока это не случилось. Все сводилось к следующему: в конечном счете, лучший подарок, который я мог сделать своей дочери, — это мое время, моя любовь и моя поддержка. Дочери нуждаются в отцах независимо от их возраста, и начать никогда не поздно.

52 Удивительные отцовские истории — Hague Partners

Я много писал о своем замечательном отце Чабби. Как и я, Чабби была пухленькой в ​​детстве.Со временем он похудел, но его прозвище прижилось.

Chubby вырос без денег, без отца, без образования и без связей. Тем не менее, благодаря упорному труду, экстраординарных ценности, и сверхъестественной улице здравого смысла, он построил один из самых успешных риэлторских фирм в Цинциннати.

Почему рассказы об удивительных папах?

Как и многие отцы, Чабби пожертвовал, чтобы у меня была фору в жизни, чего у него не было. Как дань ему, я написал книгу о 52 замечательных папах (включая Чабби) и уроках, которые они преподали своим детям.

Книга имеет рейтинг 5 звезд и доступна на Kindle и Amazon. Но вам не обязательно покупать его, потому что я установил бесплатную загрузку для моих читателей на сайте howfatherschangelives.com.

Одна из моих любимых историй из книги называется «Папа с двумя шляпами». Это о том, как отец и сын вместе занимаются бизнесом, и о том, как папа поступил с безответственным сыном.

Эта история находит отклик у меня, потому что я работал со своим отцом, и каждый из трех моих сыновей работал со мной. Я надеюсь, вам понравится.

Папа в двух шляпах

Мой папа носит две шляпы.Это началось так.

«Том, присоединяйся ко мне в горячей ванне. Давай поговорим, — сказал папа. «Довольно круто, — подумал я. Горячая ванна с папой. Беседа отца и сына. Почему нет?

Я проработал в магазине отца несколько месяцев. Он взял меня к себе, когда я выручил из колледжа.

Папе не понравилось, когда я бросил школу, но он с трудом сглотнул и дал мне работу. Благодаря его успеху я решил, что добился успеха.

Меня зовут Том Леонард. Мой отец — Стюарт Леонард. Он настоящий парень.

Мой отец начал свой бизнес в 1969 году.Тогда это был небольшой молочный магазин с семью сотрудниками. Теперь это «крупнейший в мире молочный магазин» с 2000 сотрудниками.

Я уже несколько месяцев работаю в магазине. «Начни снизу», — сказал папа. Так я и сделал. Заполнение полок. Подметать. Это был мой концерт.

Однажды зазвонил телефон. Отличные новости. Мои приятели направлялись в Ft. Лодердейл на пасхальные каникулы. Черт возьми, подумал я, я много работал и мне нужен отпуск.

Я спросил мистера Барри, менеджера нашего магазина, могу ли я взять несколько выходных.

Я не мог поверить в то, что он сказал!

Мистер Барри был милым, но твердым. Ответ был отрицательным. Что-то о напряженных пасхальных выходных. Ему нужна была моя помощь.

Нет? Я был сыном босса. Это место принадлежало моему отцу. Мне не нужно было это слушать. Так что я все равно улетел.

Чувак, что за взрыв. Мы с друзьями показали этому городку Флориды, что такое веселье.

Носить две шляпы непросто.

А теперь вернемся к той горячей ванне с папой. Я приехал с улыбкой (и загаром от поездки).Я скинула джинсы и натянула шорты.

Мой отец ждал, погрузившись на плечи. Я плюхнулся в ванну. Довольно круто! «Так в чем дело, папа?» Я спросил.

Вот что произошло.

Папа сказал: «Знаешь, Том, быть одновременно отцом и начальником в семейном бизнесе — тяжелая работа. Мне нужно надеть две шляпы ».

Потом папа протянул руку сзади, взял красную бейсболку и надел ей на голову. Он продолжил: «Том, с одной стороны, я твой отец».

Потом папа повернулся, снял красную шляпу, схватил белую шляпу с уступа и надел ее прямо себе на голову.Он продолжил:

«С другой стороны, я тоже начальник.