Нестеров «На Руси. Душа народа» описание картины, анализ, сочинение
Рабочим названием этой картины Нестерова было «Христиане», позже она получила название «На Руси» (Душа народа). Она завершила поиски монументальной картины, выражающей заветные нестеровские мысли о России. Нестеров работал над этим полотном в период между первой русской революцией 1905 года и первой мировой войной 1914 года. Закончена она была в разгар войны и отразила тревогу художника за судьбы родины. Нестеров пытается ответить на вопросы: «Кто мы? Откуда мы? Куда идем?», художник отказывается от изображения труждающихся и обремененных и показывает Россию во всей ее духовной и интеллектуальной мощи. Он не вводит в картину Христа, помня о прежних неудачных попытках, а может быть, и о мнении Льва Толстого, считавшего эту задачу невыполнимой. Лишь на одном из первоначальных эскизов толпа народа идет за Христом. В картине Христос присутствует лишь в виде старинной потемневшей иконы Спаса. На правом плане обращает на себя внимание «Христова невеста» с горящей свечой в руке. На левом плане картины в группе женщин в белых холщовых паневах — «Христа ради юродивый», человек добровольно принимающий облик умалишенного, чтобы жить по закону правды.
В картине «На Руси. Душа народа» вместе с народом идут христианские писатели Достоевский, Толстой, Владимир Соловьев. Нестеров особенно почитал Достоевского. За фигурой писателя он поместил его героя, «русского инока» Алешу Карамазова.
В Толстом он видел прежде всего мастера слова, но иронически относился к его христианским мудрствованиям. «Христианство» для этого, в сущности, нигилиста, «озорника мысли» есть несравненная
Вся эта толпа движется вдоль берега Волги. Нестеров избирает эту реку фоном картины, помня о том, какую великую роль она играла в истории России. Пейзаж конкретен — это Волга у Царева кургана, но обладает эпической ширью.
Перед толпой, намного опередив ее, идет мальчик в крестьянском платье с котомкой за плечами и с расписным туеском в руке. Это смысловой центр картины. Художник хотел сказать словами Евангелия: «Не войдете в царство небесное, пока не будете как дети». Именно ребенок оказывается самым совершенным выражением души народа.
Картина еще находилась в мастерской, когда разразилась Февральская революция. Вслед за ней прогремела Октябрьская, и Святая Русь Нестерова ушла, чтобы никогда уже больше не вернуться.
Год написания картины: 1916.
Размеры картины: 206 х 484 см.
Материал: холст.
Техника написания: масло.
Жанр: символическая живопись.
Стиль: символизм.
Галерея: Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия.
Другие картины художника:
Душа народа в поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
Сменная (вечерняя) общеобразовательная школа №44
Класс 10 
Е.В. Кравченко
Тема: «Душа народа русского…» в поэме Н.А.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
Цель- определить, в чём заключается глубина и духовная мощь русского народа в поэме Н.А.Некрасова « Кому на Руси жить хорошо…»
Задачи:
образовательные:
показать на примерах из текста трудную судьбу крестьянства России в пореформенный период;
раскрыть образы крестьян, пользуясь алгоритмом композиционных приёмов создания художественных образов;
доказать народность творчества поэта путём аналитического исследования;
развивающие:
развивать интерес к личности и творчеству А.Н Некрасова;
формировать навыки творческого восприятия и выразительного чтения поэтического текста;
способствовать развитию образного мышления, творческих способностей и познавательной активности учащихся;
воспитательные:
воспитывать любовь к Родине и уважение к историческому наследию России;
пробуждать чувство патриотизма и гражданственности;
укреплять основы духовно- нравственной культуры.
Оборудование: тексты поэмы «Кому на Руси жить хорошо…», компьютер, мультимедиа, интерактивная доска, мультимедийная презентация по теме урока, раздаточный материал, таблицы по теме урока.
Ход урока
Организационный момент.
Добрый день! Сегодня на уроке мы продолжим знакомство с поэмой Н.А.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо…».
Вступительное слово учителя.
— Перед вами картина Г.Г. Мясоедова «Косцы», которая иллюстрирует эпизод поэмы. Чтение отрывка из поэмы на фоне музыки (Картина Г.Г. Мясоедова «Косцы»)
(Слайд)
— Какое впечатление вызывает у вас эта картина? Попробуйте сформулировать одним словом.
(Красота, широта, труд, радость, раздолье, песня)
Слова, которые вы назвали, составляют образ русского народа, его души.
Сообщение темы и цели урока.
Так и будет звучать тема нашего урока: «Душа народа русского…»
Эпиграф на доске:
Душа страны – народ,
Душа народа – вера.
Иеромонах Роман, 2003г.
Слова эпиграфа выражают цель нашего урока:
— Сегодня на уроке нам предстоит определить, в чём заключается глубина и духовная мощь русского народа в понимании Н.А. Некрасова на материале поэмы «Кому на Руси жить хорошо»
IV. Актуализация знаний учащихся по теме.
— Собирательный образ русского народа в поэме складывается из вполне конкретных образов крестьян.
— Назовите представителей крестьян в поэме.
(Семь странников, Савелий, Матрёна, Яким Нагой, Ермил Гирин…)
V. Организация исследовательской деятельности учащихся по теме урока.
-Каждый из этих образов несёт определенные черты. В этом можно убедиться на примерах из текста.
-Впервые в поэме с крестьянами мы встречаемся в прологе:
Семь странников сошлися и заспорили,
Кому живётся весело, вольготно на Руси…
-Существует алгоритм, основанный на композиционных приёмах создания художественного образа. На интерактивной доске вы видите образец выполнения анализа художественного образа по алгоритму на примере анализа образа семи странников.
-Первым шагом этого алгоритма является портретная характеристика героев. (Разный тип людей, объединённых принадлежностью к крестьянскому сословию).
-Вторым шагом алгоритма является речевая характеристика героев. (Сказочность речи).
-Третьим шагом является художественная деталь. ( Дорога).
-Четвёртым шагом- взаимодействие с другими персонажами. (Спор).
-Итогом алгоритма является конкретный образ с определёнными чертами, раскрывающими его характер. (Странники).
–В образе странников проявляется такая черта русского народа, как правдоискательство.
-А упорство характеризуется такой фразой:
Мужик, что бык….
Всяк на своём стоит.
(Слайд)( Учитель выразительно читает отрывок из поэмы).
-Автор даёт характеристику героям, нацеливающую на дальнейшее восприятие образов.
-Обратите внимание на доске также записаны слова, которые обозначают основные черты характера семи странников, в течение урока мы продолжим этот вид деятельности с целью наглядного сопоставления характеров героев.
-И сейчас, пользуясь алгоритмом создания композиционного образа и словесным рядом, мы дадим характеристики героям поэмы.
Яким Нагой-представитель крестьян, с которым мы встречаемся в главе « Пьяная ночь).
-На примерах из текста раскройте образ Якима.
-Пользуясь алгоритмом композиционного приёма создания художественного образа, выполним анализ образа Якима.
-Первый шаг.Слова из текста: Яким, старик убогонький …
-Второй шаг: «говорящая фамилия».
-Третий шаг: картиночки.
-Четвёртый шаг: удивление крестьян поступком героя.
-Итог.
— Какие слова отражают характер Якима? (Тяга к красоте, чувствительность, наивность)
(Слайд)-Выразительно прочитайте отрывок из поэмы.
-В этих словах наиболее ярко отражены черты характера героя.
-Сейчас, пользуясь текстом поэмы, алгоритмом композиционного приёма создания художественных образов, словесным рядом, вы продолжите самостоятельно анализировать образы крестьян, разделяясь на группы:
1ряд- образ Ермилы Гирина;
2ряд- образ Матрёны Тимофеевны;
3ряд- образ Савелия-богатыря-святорусского.
-Заслушаем результаты вашей работы и подведём итоги.
Ермил Гирин
Какие слова наиболее ярко отражают характер Ермилы? (Честность, справедливость)
-Какой поступок, совершённый Гириным, заставил его душу страдать? Зачитайте отрывок из поэмы.
—Какая черта открывается в характере Гирина в этой ситуации? (Совестливость)
(Слайд) — Выразительно прочитайте отрывок из поэмы. Характеристика, которая раскрывает образ героя через взаимодействие с другими персонажами.
Физминутка
Расслабьтесь, закройте глаза, представьте себя в поле.
Над полем плывут облака. Поднимите руки, попытайтесь дотянуться до облака. Потянитесь вверх. Вот какой-то шум, это прилетела птица, оглянитесь по сторонам. Где она? Откройте глаза, продолжим работу.
Матрёна Тимофеевна
-Единственный женский образ в поэме, но какой колоритный!
Какие слова отражают характер Матрёны Тимофеевны как яркой представительницы крестьянских женщин. (Красота, долготерпение, вера).
(Слайд) -Выразительно прочитайте отрывок из поэмы. Эти слова говорят о тяжёлой доле русской женщины-крестьянки.
Савелий – богатырь святорусский
— Только русская земля рождает таких богатырей. Обратимся к образу Савелия – богатыря святорусского. Какие слова отражают характер богатыря — святорусского? ( Сила духа, свободолюбие, доброта).
(Слайд) -Выразительно прочитайте отрывок из поэмы. Эти слова убеждают нас в богатырской силе духа Савелия.
-Характер героев раскрывается через портрет, речь, художественные детали, взаимодействие героев с другими персонажами. Характер в свою очередь раскрывает внутренний мир героев, их душу.
-Теперь объединим все черты, составляющие духовные начала народа, в одно понятие: душа народа русского.
( Слайд)-Образ солнца — воплощение тепла и света русской души.
Разминка для глаз.
VI. Творческая работа.
-Я предлагаю вернуться к началу урока и обратить внимание на эпиграф. Как вы понимаете слова эпиграфа? (В душе человек сохраняет веру в Бога, в любовь, в добро). Сейчас мы выполним небольшую творческую работу. На слайде вы видите предложения, начатые мной. Ваша задача закончить мысль.
Н. А. Некрасов, создавая образы крестьян, хотел донести до читателя мысль о том, что… главное богатство России- народ.
Проявления величия русской души поэт отразил в… силе духа, свободолюбии, долготерпении, доброте и справедливости.
Какая почва добрая-
Душа народа русского…,- писал Н.А. Некрасов, а мы убеждаемся в… глубине и духовной мощи русского народа.
VII. Создание коллажа как итог урока.
-Если условно изобразить русскую душу, какие элементами-символами вы воспользуетесь? (Поле- широта, колокола- красота, стремление к светлому, образ Георгия Победоносца- сила, непобедимость духа). На чём же стоит земля русская? Ещё народу русскому пределы не поставлены! Вольной птицей поднимается душа его ввысь!
-Каждый из нас частица великого русского народа ! Поэтому будущее России зависит от того, какие духовные приоритеты мы для себя определим, по какому пути пойдём!
VIII. Домашнее задание.
На материале 1,2 и 3 частей поэмы сформулировать определение «счастья» в понимании героев поэмы.
IX. Выставление оценок учащимся, применяя таблицы самооценки.
Язык — душа народа. — к народу — Любовь — Каталог статей
Андрий Будугай
2. Слово-сознание
Только наличие и использование языка, слова в широком понимании позволяет людям упорядочить свои сознания, подымает их над царством животных и уж тем более – над царствами растений и минералов, и помогает им стать полноправными жителями Космоса [название которого означает «порядок, гармония, красота»; впервые так Вселенную назвал Пифагор «ввиду пропорциональности и гармонии составляющих его частей (=лат. portio)»].Человеческие сознания благодаря языку со временем становятся над веками-временем, и начинают полноценно жить в Вечности. Ведь именно так эзотерическая традиция трактует имя «человек»: «чело-сознание», идущее через «века-вечность». Немецкое существительное Mann и английское man («человек») тоже делают акцент на мышлении, сознании: ср. сокоренные санскр. manas («разум») и лат. manus («рука» – орган, эволюционно наиболее высокоразвитый и теснее других связанный с мозгом и сознанием).
Нина Павловна Рудникова в своей книге «Солнечный Путь. Арканы Таро» сделала акцент: «Человек забыл, что мир сотворён словом, и что все части его – это воплощения отдельных слов. […] Современные же человеческие языки вульгаризировались, то есть материализовались, просто отпечатывая понятие об объективном мире. Человеческое сознание забыло, что слова, составляющие его языки – это формулы, духовноепроизнесение которых вызывает к действию психическую энергию, помогающую воплощению её в факты».
И ещё одна цитата из того же источника: «Всё знание уже дано человечеству и свёрнуто в языке его понятий. Ноиз-за допускаемых злоупотреблений ими эти понятия измельчали и профанировались. Вдуматься в эти понятия, найти их исток, соответствующие им силы – это значит воскресить их и приобрести через них мудрость заключённого в их формулах знания. За каждым понятием скрывается длинная история мыслетворческого процесса его развития и связанные с ним силовые спирали психических ассоциаций».
Вряд ли необходимо доказывать, что с изменением сознания меняется до определённой степени и язык – в первую очередь лексикон, словарный запас, происходит переосмысление существующих слов, могут произойти изменения в фразеологии и даже грамматике языка. Но не только сознание влияет на язык, но и наоборот. Язык и сознание – факторы, которые взаимно обусловлены. Заметим также, что каждый национальный язык отображает определённый тип мышления и сам, в свою очередь, формирует в представителях этого народа определённый характер, тип мышления, который распространяется со временем и на иностранцев, длительный период пользующихся этим языком.
Язык в буквальном смысле – душа народа, отображающая особенности его сознания. Человек с первых дней своего рождения (а, скорее всего, – ещё находясь в утробе) входит в контакт с этим миром, «вдыхает» через язык всё необходимое для развития человеческого сознания. Не случайно слова «душа», «дышать», «воздух», «дух», «вдохновение» берут начало от одного корня. И даже если у человека в силу определённых причин закрыт один из каналов связи с миром (он глухонемой или слепой от рождения), то всё равно язык помогает ему войти в контакт с социумом, только через другие рецепторы и используя другие грани слова.
Говоря о языке как о душе народа, автор хотел бы сказать, что из уст одной женщины из Украины (Александры Ивановны Ходеевой) ему стал известен довольно интересный случай, касающийся непосредственно её жизни. Муж её был военным офицером, которому вместе с женой в 1980-тые годы выпало служить в группе советских войск в Германии. Александре Ивановне довелось рожать сына на немецкой территории. Через несколько недель после рождения сын очень серьёзно заболел какой-то болезнью и был на несколько месяцев госпитализирован, находясь в больнице без родителей. Когда кризис миновал и мальчику стало значительно легче, родителям разрешили его забрать на выходные дни домой. В силу того, что Александра Ивановна работала патронажной медсестрой и хорошо знала особенности этапов развития грудных детей, её очень насторожил тот факт, что сын, которому тогда было уже больше полгода, абсолютно не реагировал на речь родителей. У неё появился страх, что к болезни, от которой его тогда лечили, добавится новое испытание – сын окажется глухонемым.
Каково же было удивление матери, когда сына повезли после выходных обратно отдавать в больницу: как только сын услышал немецкую речь, он засмеялся, оживился и стал совершенно нормальным ребёнком! Сын за несколько месяцев стал входить в эгрегор немецкого языка и культуры и просто отошёл от своего родного. Когда же позже он снова стал жить в своей семье, то вернулся и в свой родной русскоязычный эгрегор.
Параллельно вспомним факты, когда младенец попадал жить среди животных – чаще всего среди обезьян или волков. Он усваивал язык своего «племени» и становился его членом, но обладал сознанием, уровень которого был характерен для животных, среди которых он жил. Если же ребёнку случалось через годы попасть опять к людям, то он уже не был способен овладеть человеческой речью и приобрести уровень сознания, отличающий человека от животных: он так и оставался тем, кем сформировался в годы раннего детства. Видимо, психика человека с первыми годами жизни быстро теряет свою пластичность и ей характерны периоды её становления, когда, не доделав что-либо вовремя, упущенного уже не наверстаешь.
Продолжая разговор о национальном языке, вспомним общеизвестные свидетельства мировой истории о том, что если начать его уничтожать, то и народ, носитель данного языка, начнёт вырождаться, вымирать: представители этого народа начнут становиться со временем частью того народа, чьим языком они начнут пользоваться. Не случайно в древнеболгарском языке слово «язык» имело два значения: какой-либо национальный язык и одновременно – нацию или народ, который является носителем этого языка. Границы племени (или нации, народа) совпадали с границами языка, им используемого.
Интересен факт из творчества одного из самых замечательных, на наш взгляд, писателей 20 века англичанина Джона Толкина (1892-1973). Будучи филологом по профессии, Джон имел хобби – создавать искусственные языки. Как признался писатель в своих письмах, работа над его шедевром – трилогией «Властелин Колец» – пошла значительно быстрее (наверное, будет точнее сказать, по-настоящему началась), когда им были созданы языки основных представителей трилогии – гномов, трёх видов эльфов, Тёмного Правителя и других. Языки сами начинали подсказывать характеры, традиции, историю, культуру «своих» народов и помогать выстраивать-прозревать сюжет.
Надо отметить, что, согласно известному библейскому преданию, после «вавилонского столпотворения» [др.рус. «столп» имело одно из значений «башня»] общечеловеческий язык был разбит на множество национальных. Это было экстренной мерой и произошло по инициативе Провиденциальных Сил, чтобы разобщить людей в их богоборчестве, отвлечь от бунтарского замысла «штурмовать Небо».
Каждый из новообразованных народов начал выводиться из духовного падения его «персональным гением», индивидуальным духом-народоводителем «своим» путём. Это «раздробление» значительно облегчило задачу духовного целительства не на одно тысячелетие. Однако сейчас наблюдаются тенденции к созданию нового «международного» языка, на этот раз, видимо, – компьютерного, призванного вновь соединить народы в одно целое. Дай Бог, чтобы этот процесс опять не послужил богоборчеству!
Говоря о национальных языках, хочется заметить, что люди, которые осваивают несколько языков, становятся обладателями более гибкого и одновременно – широкого мышления. Их сознание легче усваивает новое, более синтетичное и, как правило, культурно выше. Как своеобразное подтверждение своим исследованиям и этому выводу, автор несколько месяцев назад встретил статью о людях, свободно владеющих больше, чем одним национальным языком. Трудно удержаться, чтобы не процитировать одно место из неё: «…канадцы выяснили, что люди, для которых родным является не один, а два языка, так называемые билингвы, лучше сохраняют ясность ума в старости. Ранее науке уже было известно, что дети, знающие два языка, имеют более высокие творческие задатки по сравнению со сверстниками. Канадские психологи пошли дальше и провели исследование среди полиглотов, возраст которых приближается к пенсионному. В ходе эксперимента, в котором участвовали 150 человек, исследователи измеряли скорость мозговых реакций разных групп. Выяснилось, что пожилые полиглоты, которым ужеза 60, соображают так же как более молодые носители одного языка…».
Как уже говорилось, от уровня сознания зависит и лексикон данного индивида, и значения употребляемых им слов. Человек выбирает слова, подбирает их для более точного выражения своей мысли, создавая тем самым свой микромир, свою вселенную. И чем выше уровень сознания человека, тем ответственней он подходит к выбору слов. А одно и то же слово в устах людей с разным уровнем сознания имеет разную наполненность, разную энергетическую силу и оставляет разный по своей длине причинно-следственный след в Космосе. Например, Эдуард Шюре в своей книге «Великие Посвящённые» писал, что в Древнем Египте «жрецы, по словам греческих авторов, владели тремя способами объяснять свою мысль. Первый способ был ясный и простой, второй – символический и образный, третий – священный и иероглифический. То же самое слово принимало по их желанию, либо свой обычный смысл, либо образный, либо трансцендентный. … Гераклит прекрасно выразил эти различия, определяя их язык как говорящий, обозначающий и скрывающий. Когда дело касалось теософических и космогонических наук, египетские жрецы всегда употребляли третий способ письма. Их иероглифы имели при этом три смысла – и соответствующие, и различные в одно и то же время. Два последние смысла не могли быть понятны без ключа. Этот способ письма, таинственный и загадочный, исходил из основного положения герметической доктрины, по которой одни и тот же закон управляет миром естественным, миром человеческим и миром божественным. […] Благодаря этому способу письма Адепт обнимает все три мира сразу».
По речи человека можно довольно точно судить об уровне его сознания. Отсюда вытекает и ещё одно положение: как и о чём мы мыслим, тем мы и становимся; слова каких соционов (социальных слоёв или групп) мы используем, с теми соционами мы и «роднимся».
Как говорил Иисус Христос, «какой мерой мы меряем, такой и нам отмеряется», в такие миры-измерения наше сознание и попадает. Другими словами, какое слово, с каким предназначением и с каким мотивом-намерением мы используем, такие условия, предпосылки в буквальном смысле мы и создаём для своей дальнейшей деятельности. Не случайно в Космосе больше значит не столько само действие, поступок, как его мотив, движущая сила: как это ни парадоксально на первый взгляд, но эзотерические учения (теософия, Агни Йога, концепция Розенкрейцеров и т.д.) абсолютно единогласно утверждают, что мысль несравненно важнее действия. Один человек может сгоряча совершить негативный поступок, но оставить в Космосе менее разрушительный кармический след, чем тот, кто подобного поступка никогда и не совершал, но о нём постоянно думал. Своими частыми или постоянными размышлениями о таком поступке он накапливает сильные психоэнергетические эманации, которые усиливают подобную мысль.
Наступает момент, когда мысль покидает своего породителя и находит несколько человек с более слабой, чем породитель психикой, каждый из которых, подталкиваемый сильной мыслеформой, совершает-реализует преступную мысль. Внешне чистый перед другими людьми породитель такой мысли несёт куда большее наказание, чем каждый из её слабовольных реализаторов, так как его мысль породила куда большие следствия, чем их дела.
Интересно, что слова «мотив», франц. «mot» («слово»), лат. mоvеo, movi, motum, movere («приводить в движение, двигать»), лат. mоto, mоtеre («двигать туда и сюда, приводить в сильное движение»), нем. Mоtto («девиз; мотто, эпиграф») и «мотор» («то, что придаёт движение») похожи друг на друга и по форме, и по сути.
Похожи между собой и лексемы «мир», болг. «намирам / намеря» («находиться, пребывать, располагаться»), укр. «міра» («мера»), укр. «намір» («намерение»), укр. «вимір» («измерение, мир, пространство»), укр. «міркування» («размышление», то есть работа с образами-мыслями-словами-мерами). Сокоренным слову «мера» являются лексемы «месяц» (мера времени и одновременно – вдохновитель поэтов, своеобразных магов, которые работают со словами и образами), др.-инд. «mati» («измеряет, сравнивает» – какое мышление может быть без сравнения!), греч. «метис» («мудрость, разум; план»).
Можно и дальше углубляться в мир этимологии, но, пожалуй, и без того очевидна взаимосвязь сознания и слова, благодаря которому и происходит рост человеческого сознания.
НОВЫЙ ЗАВЕТ
Измученный жизнью суровой,
Не раз я себе находил
В глаголах предвечного слова
Источник покоя и сил.
Как дышат святые их звуки
Божественным чувством любви,
И сердца тревожного муки
Как скоро смиряют они!..
Здесь все в чудно сжатой картине
Представлено духом святым:
И мир, существующий ныне,
И бог, управляющий им,
И сущего в мире значенье.
Причина, и цель, и конец,
И вечного сына рожденье,
И крест, и терновый венец.
Как сладко читать эти строки,
Читая, молиться в тиши,
И плакать, и черпать уроки
Из них для ума и души!
© И. С. Никитин. 1853
Язык любви из мягких звуков соткан:
За нежным «эль» задумчивое «эм»;
Он ласково качается, как лодка,
То говорлив, то робко полунем.
Последыши могучих поколений,
Мы помним ли, что был другой язык?
Его ковал первонародный гений
Тяжёлых царств, героев и владык.
Он рокотал, как медь на поле бранном,
Как гул квадриг, несущихся в карьер;
В нём твёрдость «дэ» сменялась «гэ» гортанным,
С суровым «у» чередовалось «эр».
Рождалась страсть не голубым угаром,
Не шёпотом полураскрытых губ.
Она сходила громовым ударом,
Как молния в широколистный дуб.
Столкнув двоих, горячих, темнокудрых,
Кипела вширь — разлив без берегов,
Не требуя благословенья мудрых,
Не спрашивая милости богов.
Молву жрецов, обычай рода, славу,
Суд человеческий, закон, позор,
Она сметала на пути, как лава,
Низринувшаяся по кручам гор.
Теперь язык из нежных звуков соткан.
В нём тишина и гладкая лазурь,
И плавно он качается, как лодка,
Давно забыв свободу древних бурь.
1935
© Даниил Андреев
О душе народа / Православие.Ru
Мы, русские, есть моральная аристократия мира,
идущая на смену земельной и финансовой.
И.Л. Солоневич
Статья 1. О душе народа
 |
| Александр Косничев. Таня |
Народ – не хаотическое множество людей, как утверждают одни, но и не соборная личность, как полагают другие. Личностью, или персоной, является только человек. Народ представляет собой соборный организм, имеющий соборную душу. Как и индивидуальная душа человека, соборная душа народа создается Творцом и с первого мгновения в творческом диалоге с Богом самоопределяется к бытию, формируя свою земную миссию. Творец разделяет племена и в масштабах миссии всемирного преображения наделяет каждый народ определенным предназначением, которое воспринимается душой народа свободно. Сочетание Божественного призыва и человеческого отклика и наделяет народ сущностью, выражающейся в его характере. Вечная душа народа, или его национальный дух, отражается в единстве миросозерцания различных людей, в их общих представлениях о добре и зле, в родственных переживаниях истории, в национальном идеале.
Жизнь есть принятие душой бремени плоти и выполнение Богом данной и свободно в вечности принятой творческой миссии. Метафизическое сообщество человеческих душ и объединяет их в народы. На земле это отражается в единстве исторической судьбы и ответственности. Потомки несут историческую эстафету предков и отвечают за содеянное ими. Те, кто разделяет историческую судьбу народа, входят в него. Человек как свободная личность способен «откорректировать» свой небесный выбор, изменить свою национальную принадлежность, но это исключительное событие означает отказ от своего предвечного назначения, что ведет к радикальному изменению характера.
От своего народа человек получает условия очеловечивания: язык, социализацию, культуру, цивилизацию, обустроенное пространство и конкретную эпоху. Благодаря родительскому лону народа и отеческому воспитанию человеческое существо может стать суверенной личностью и в этом качестве, в частности, получить возможность связи с другими народами и увлечься ими настолько, чтобы покинуть отчий дом или стать, например, западником. Но только свободная личность, то есть человек, достигший высшей формы персонализации, вполне осознает свою сопричастность народу. Он ощущает национальное как продолжение себя, плоды его деятельности сохраняются народом и вплетаются в национальную культуру. Творческие гении, будучи яркими индивидуальностями, наиболее явно выражают доминирующие черты общенационального типа.
Люди, принадлежащие к одному народу, бесконечно разнообразны, отдельный человек может выражать национальный характер только частично. В народе может быть множество людей с противоположными свойствами. Национальный характер выражается в симфонической воле народа, в общенациональных деяниях, которые видны в крупных исторических масштабах. «Жизнь народа вообще, а великого народа – в особенности, развивается по закону больших чисел. Миллионы, десятки и сотни миллионов людей, поколение за поколением, в течение тысячи лет сменяют друг друга. И в этой массе, в этой смене сглаживаются отдельные случайности отдельных человеческих усилий. Вырисовывается некая определяющая линия национального характера, которую я назову доминантой… Эта доминанта в исторической жизни народа реализуется инстинктивно. И для каждого данного народа она является чем-то само собою разумеющимся… Все исторические деятели были не “вывесками”, не “двигателями”, а только симптомами известной национальной доминанты – определяющей черты общенационального характера» (И.Л. Солоневич).
Общая природа так или иначе сказывается в каждой индивидуальности. «Это “общество внутри нас”, существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний, и есть наш национальный характер. Он есть часть нашей личности… В основе национального или – точнее – этнического характера лежит некоторый набор предметов или идей, которые в сознании каждого носителя определенной культуры связаны с интенсивно окрашенной гаммой чувств или эмоций. Появление в сознании любого из этих предметов приводит в движение всю связанную с ним гамму чувств, что, в свою очередь, является импульсом к более или менее типичному действию. Вот эту единицу “принципиального знаменателя личности”, состоящую из цепочки “предмет – действие”, мы будем подразумевать под понятием социальный архетип… Социальный архетип передается человеку по наследству от предыдущих поколений. Существует в его сознании на невербальном, чаще всего нерефлексируемом уровне, но “вмонтирован” в него очень глубоко, и импульс, им возбуждаемый, бывает очень сильным, как правило, гораздо сильнее всего того, что может пробудить в психике человека любой элемент развитой рефлексивной структуры… Целостная структура личности “погружена” в ее архетипы, а те элементы, которыми личность соприкасается с окружающим миром, – “типичные действия” – и составляют ее этнический характер, лежащий в основании характера индивидуального» (К. Касьянова). Описываемый Касьяновой социальный архетип является социальной проекцией национального характера, выражая его яркие характеристики, но не покрывая его целиком.
Каким же сформировался русский национальный характер к началу XX века? Он во многом оказался сокрытым для русской литературы и публицистики. Необходимо выявить исходную природу национального характера, объективные факторы и субъективные обстоятельства, влияющие на его формирование. Все это – актуальные проблемы нашего бытия: чтобы понять, кем мы являемся, мы должны вспомнить – кем были. Рефлексия подлинного русского характера очищает душу и возвращает нас к своему духовному отечеству.
Русский национальный характер произрастал на четырех основаниях, которые и определяли его формирование.
1. Первозданный духовный образ и историческое предназначение, которыми Творец наделяет народ (духовный генотип). «Бог дает дары Святого Духа – всем народам, но мерою различною и особливою. Почему, кому, и сколько – не разумеем. Но исповедуем, что нет народа обделенного и отвергнутого, хотя есть народы – не соблюдшие, растратившие и зарывшие талант свой в землю» (И.А. Ильин).
2. Природные генетические свойства восточнославянского этноса (этнический генотип). «Наше своеобразие от славянской крови и славянской души, не похожей ни на монгольство, ни на романство, ни на германство. Нет на свете чистых кровей и чистых рас; все давно смешалось и переплелось. Смешалась и наша славянская кровь с азиатскими и европейскими народами. Но, смешавшись, не растворилась, а дифференцировалась – и дала своеобразный уклад: темперамента, естественности, сердечности, широты, простоты и приспособимости. И эти черты мы передаем и другим народам и другим исповеданиям, живущим с нами» (И.А. Ильин).
3. Воспитание Православием (духовный архетип). «Наше своеобразие – от нашей веры, от принятого нами и вскормившего нашу культуру греческого Православия, по-своему нами воспринятого, по-своему нами переработанного и по-особому нас самих переработавшего. Оно дало нам больше всего: живое желание нравственного совершенства, стремление внести во все начало любви, веру во второстепенность земного и в бессмертие личной души, открытую живую совесть, дар покаяния, искусство страдать и терпеть, неутолимый голод по религиозному осмыслению всей жизни и всего мира сверху донизу; и еще: непоколебимую уверенность в возможности и необходимости единения человека с Богом в этой жизни и в будущей, искание живых путей в этом единении и преодоление страха смерти через созерцание жизни и земной смерти Христа Сына Божия. Это и есть именно тот дар, который в истории христианства называется духом апостола Иоанна, который утрачен Западом и отречься от которого значило бы отречься от самого русского естества. И что еще достопримечательно, что этот Иоанновский дух пропитал всю русскую культуру – русское искусство, русскую науку, русский суд – и незаметно был впитан и инокровными и инославными русскими народами: и русскими магометанами, и русскими иудеями так, что они уже нередко чувствуют себя ближе к нам, чем к своим единокровным и единоверным братьям» (И.А. Ильин).
4. Экстремальные условия выживания на просторах Евразии – климатические, географические и геополитические сформировали исторический архетип. «Наше своеобразие от нашей природы – от пространства, от климата, от равнины, от отсутствия близкого моря, от рек, от погоды, от почвы и от растительности; и от далекого рассеяния по пространствам. Мы сами не знаем, когда и как мы вжились в нашу природу и вжили ее в себя. Но получили мы от нее много: и страстность, и созерцательность, и неуравновешенность, и свободолюбие, и склонность к лени, и братскую спайку… Наше своеобразие было довершено нашей историей. И расселенностью по равнине; и борьбою с кочевниками; и удельно-вечевым периодом; и торговлей с греками и варягами; и Киевским расцветом; и нашествием татар, борьбою с ними насмерть, их 250-летним игом; и идеею града Китежа. И далее – и вторжением западных соседей, и собиранием Руси Москвою; борьбою с Польшею и Литвою; бесконечными войнами оборонительного характера; Грозным и опричниной; Смутою и замирением юга; присоединением Малороссии; творческою бурею Петра Великого; крепостным строением, бунтами простонародья, дворянскими переворотами, нашествием Наполеона и культурным расцветом XIX века» (И.А. Ильин).
Характер русского народа сложился в результате воздействия различных факторов: исторической миссии и реальной истории, свободного самоопределения и инерции исторического процесса, национального идеала и народных эмоций, страстей, аффектов, внутренних коллизий и реальной действительности. Генетически русский человек наделен эмоциональной, страстной, неукротимой природой, сметливым умом, выносливостью, твердостью – всем, что требовалось для выживания восточнославянским племенам в суровых исторических условиях. Свободно принятая православная духовность не насиловала, окультуривала буйную языческую натуру, нивелируя одни качества, развивая другие. В русском характере запечатлена, с одной стороны, русская идея как национальный идеал и духовная норма, с другой – в нем отражаются исторические ошибки и грехи народа, сумма обстоятельств его жизни. Если национальная идея выражает дух нации, то национальный характер отражает психею – душу народа.
Проблема русского национального характера актуальна сейчас – в период глобальных преобразований на Евразийском континенте. Сложившийся к началу XX столетия характер русского народа был так или иначе свойственен всем сословиям, но в наиболее чистом виде сохранялся в провинции и низовых слоях. Несмотря на невиданные катаклизмы и жертвы ХХ столетия, русский народ сохранил многие генетические и культурные характеристики. Что-то искажено и требует излечения, что-то ждет возрождения, поэтому необходимо реконструировать облик дореволюционного русского национального характера. Следующую статью придется начать с культурной атмосферы XIX века, в которой формировались многие представления о русском характере, господствующие поныне.
[1] Архетип – прообраз, первичная форма, образец. По Юнгу, архетипы представляют собой структурные элементы коллективного бессознательного, лежащие в основе всех психических процессов; находящиеся в зародыше возможности всех психических процессов и переживаний; единообразные и регулярно повторяющиеся способы понимания; априорные условия понимания и восприятия, которые предшествуют любым схемам логического мышления; трансцендентальная схема или структура, в которой запечатлевается опыт всего народа. В данном случае архетипами называются устойчивые характерные духовные формы, которые народ приобретает в своей исторической судьбе, генотипами же – духовные и природные формы, которые присущи народу с рождения – от Бога или от природы.
Душа народа | Камертон
«Портрет М. В. Нестерова», 1939 г. П. Корин
.
В Третьяковской галерее (Крымский вал) завершила работу выставка Михаила Васильевича Нестерова (1862-1942) «В поисках своей России» (24 апреля-18 августа), организованная к 150-летию со дня рождения художника. Она явилась заключительной акцией в череде мероприятий, подготовленных к юбилейной дате. Весной (2012 г.) прошли нестеровские выставки в Русском музее (Санкт-Петербург), в сентябре — в Уфе… Однако экспозиция в Третьякове стала самой масштабной. Более 300 работ художника из 24 музеев и 10 частных собраний были представлены в Москве, как известные, так и крайне редко демонстрировавшиеся, а то и вовсе не знакомые публике; много работ было извлечено из запасников музеев, кроме того, в залах на нескольких экранах показывали документальный фильм о творчестве художника, Выставка была весьма представительной и впечатляющей.
.
Постепенно в хронологическом порядке в экспозиции был развёрнут творческий путь М. В. Нестерова. Портреты, пейзажи разных лет, ранние жанровые сценки (достаточно неожиданный Нестеров — «Домашний арест»,1883, «Жертва приятелей», 1881 и «Знаток», 1884), Сергиевский цикл, полотна для «романа в красках», возникшего под впечатлением дилогии Мельникова–Печерского «В лесах» и «На горах», эпическое полотно «Душа народа», большой раздел «церковной живописи», наконец портретная галерея 20-40-х гг. Одним словом, незабываемая встреча с целым миром Нестерова.
Надо сказать, что устроение юбилейных персональных выставок крупнейших русских художников уже давно стало доброй традицией Третьяковской галереи. Помнится, был чудный Саврасов, Поленов, Серов, Кустодиев, Шишкин, Левитан, Коровин… И каждый раз погружение в русскую стихию, постижение прекрасной «души народа», драгоценного образа ушедшей России, ведь живопись — это документ эпохи, представленный сквозь призму эстетического восприятия художника, его мировидения. И каждый раз всё новые грани таланта отечественных мастеров открываются зрителю. И каждый раз очищается душа, напитывается силами почвы, и долго живут в памяти замечательные полотна, поднимается ощущение праздника, живой жизни…
Смысловым центром всей экспозиции явилось эпохальная картина Нестерова «Душа народа» (1914-1916. Многие современники высоко оценили это духовидческое полотно художника, считали его лучшим, из всего, что было создано им за последние 10—12 лет.
.
.
Картина была задумана в грозные годы первой революционной смуты в России, над ней художник работал более 10-ти лет. Множество этюдов и эскизов написано было за это время. Нестеров поставил задачу как бы собрать воедино, живописать всю Русь. «План картины был таков, — вспоминал позже художник, — верующая Русь от юродивых и простецов, Патриархов, Царей — до Достоевского, Льва Толстого, Владимира Соловьёва, до наших дней, до войны с ослеплённым удушливыми газами солдатом, с милосердной сестрой — словом, со всем тем, чем жили наша земля и наш народ до 1917 года, — движется огромной лавиной вперёд, в поисках Бога Живаго. Порыв ветра, подвигов, равно заблуждений проходит перед лицом времени. Впереди этой людской лавины тихо, без колебаний и сомнений, ступает мальчик. Он один из всех видит Бога и раньше других придёт к Нему». «Большая картина» первоначально называлась «Христиане». В письме к Турыгину (16 окт. 1914 г.) Нестеров, сообщая о завершении окончательного эскиза «Христиан», писал: «Народу много, народ всякий… Все “верят” от души и искренне, каждый по мере своего разумения. <…> А всё же надо помнить… что “не войдёте в Царство Небесное, пока не будете, как дети ”». И вместе надо отметить, что «мальчик» на полотне донельзя напоминает образ отрока Варфоломея-Сергия («Видение отроку Варфоломею», 1889-1890, первая работа Сергиевского цикла). Именно «детская вера» Варфоломея предопределила его путь к Сергию, к преподобию Творцу, к созиданию во славу Божию, к игумену земли Русской… Интересно, что на первом эскизе (1906) к «большой картине» место мальчика в композиции занимала фигура Христа, за Ним-Путеводителем жизни шел народ. Однако позже замысел несколько изменился. Ответ на решение художника, полагаем, можно найти и в знаменитой речи В. О. Ключевского «Значение преп. Сергия для русского народа и государства». А сам Михаил Васильевич с ранних лет узнал Сергия, в семье весьма почитался игумен земли Русской, Нестеровы были прихожанами Сергиевского храма в Уфе. К образу Сергия художник обращался на протяжении всей своей жизни — это, прежде всего, полотна Сергиевского цикла разных лет («Юность преп. Сергия», 1892-1897, «Преп. Сергий Радонежский», 1891-1899, триптих «Труды преп. Сергия», 1896-1897) — единственное в отечественном изобразительном искусстве Житие Сергия в красках. Это и «Пересвет и Ослябя» (20-е гг.), и «Всадники» (эпизод из осады Троице-Сергиевой Лавры, 1932), и «Страстная седмица» (1933). К этим работам примыкает и образ-картина «Св. Царевич Димитрий убиенный» (1899). Примечательно, что в основном Сергиевский цикл и «Царевич Димитрий» были созданы в преддверии трагического для России века двадцатого; будто предчувствуя грядущие испытания народу, художник стремился разрешить «свинцовые узлы» русской истории. И наконец, несчастная Японская и последовавшая за ней революция погружают его в глубокие раздумья о судьбе Отечества, об участи народа: «Моя дума всегда одна и та же, — чтобы моей Родине жилось полегче, поменьше было войн и иных “потрясений”». Обращенное к современникам эпическое полотно Нестерова «Душа народа» языком живописи буквально вторит призывам св. Иоанна Кронштадского: «Возвратись, Россия, к святой, непорочной, спасительной, победоносной вере своей и к святой Церкви матери своей — и будешь победоносна и славна, как и в старое, верующее время…»
.
.
Нестеров в своём творчестве всегда желал проникнуть в скрытую духовную сущность темы: «искание живой души, живых форм, живой красоты в природе, в мыслях, сердце, словом, повсюду» — так определял художник сущность нового искусства. Кто не знает хрупких и нежных, словно прозрачных, тонких пейзажей М. В. Нестерова. Воистину он сумел уловить «душу» русской природы, её неброскую, сдержанную, словно застенчивую, красоту.
Дивный хрустальный пейзаж служит фоном к «Видению Варфоломею», мир тварный словно застыл в созерцании перед чудом, явленным Создателем, воздух недвижим, замерла каждая травинка-былинка, увядающие цветы, не шелохнётся сухой лист дуба, время остановилось… Молитва, смирение и послушание обнимают всё естество отрока, он тихо внимает наставлениям схимника. Полотно это дарит удивительное ощущение благодатного покоя. Эта картина, однако, раскритикованная социальными реалистами за некий мистицизм, удалённость от жизни (?), сразу же пришлась по душе тонкому ценителю живописи П. М. Третьякову. Вместе с «Пустынником» (1889) она была приобретена для галереи и тотчас после 18 выставки передвижников оба полотна заняли своё место в коллекции.
.
.
Прототипом «Пустынника» стал некий монах Гордей, приглянувшийся художнику своей доброй (почти детской) улыбкой. Холодом веет от осеннего пейзажа-фона картины. Раздетый лес с тёмными вертикалями елей, первый снег, пожухлая трава, худенькая ёлочка да льдяно-белая водная гладь. Скромная кисть красной рябины (в верхнем правом углу) вдруг вспыхнула подобно искорке и всё улыбается едва миновавший её старец, Тихо, смиренно бредёт он, опираясь на свой незатейливый посох, не так ли и Сергий, «старичок из Радонежа, семидесятилетними ногами по грязям и бездорожью русской осени отмеривший вёрст двести» (Зайцев), преодолевал путь к суровому князю Олегу Рязанскому, чтобы словом любви замирить противника Москвы, чтоб воздвигнуть единство грядущего Царства. Именно в этих работах сформировался тот стиль художника, который современники назвали «нестеровским».
.
.
Удачно были выставлены три работы разных лет «Лисичка» (1914), «Молчание» (1903) и «Осенний пейзаж» (1906), расположенные кряду на одной стене, они будто слились в единый смысловой триптих, проникнутый духом созерцания. Лёгкий прохладный воздух, свет, пространство, вековые ели, холодная водная гладь, холмы. — эти пейзажи родились под впечатлением от поездки на Соловецкие острова (1901 г.). Вспоминая о ней, Нестеров замечал: «Моя цель была узкая, определённая: написать несколько лиц северян — поморов-монахов, написать два-три этюда с самой обители, её древних стен, башен, храмов, быть может, один-два пейзажа и только». Действительно, там, на Соловках он сделал несколько удачных эскизов портретов монахов, которые позже вошли в его известные работы: «Святая Русь», «Душа народа»…
Но в 1914 он всё же напишет «Лисичку» (вариант «Три старца», 1915) — не смог забыть одного соловецкого эпизода, видно, запал в душу. «На Рапирной, сопровождаемые монашком, помню, вышли мы на луговину, — вспоминал художник. — На ней сидело двое-трое дряхлых, дряхлых старичков. Они всматривались через деревья в горизонт уходящего далеко-далеко Бела моря. Слева была рощица. Наш проводник внезапно обратился ко мне со словами: “Господин, смотрите, лиска-то, лиска-то»” Я, не поняв, что за “лиска” и куда мне надо смотреть, переспросил монашка. Он пояснил, что смотреть надо вон туда, налево, на опушку рощи, из которой выбежала лиса и так доверчиво, близко подбежала к старичкам. А им это было давно знакомое, они мало обратили внимания на такую фамильярность дикого зверька».
.
.
«Своих монахов-простецов, — отмечал биограф и друг художника о. Сергий Дурылин, — Нестеров всегда выводит из келий, из церквей, из монастырских стен — уводит их в лесную глушь и оставляет там одних с их молитвой, лицом к лицу с животворящей природой, наедине с ёлочками да берёзами, а в собеседники даёт им птицу да зверей… Тема эта была постоянной, неотлучной от Нестерова темой — блаженного общения верующего человека с природой».
.
.
Из задуманного Нестеровым (по следам дилогии Мельникова-Печерского) «романа в красках» экспонировались три замечательные работы «На горах» (1896), «За Волгой» (1905) и, конечно же, «Великий Постриг» (1898). За это полотно художник получил звание академика. Особенно впечатляют просторные волжские виды на первых двух картинах — наполненная прозрачным воздухом безбрежная ширь, могучая река, волжский простор — всё рождает ощущение воли, свободы, полёта… тому способствует светлое колористическое решение полотен.
.
.
Не то «Великий Постриг». Это полотно, по словам С. Н. Дурылина, «лирическая элегия женского несбывшегося счастья». Здесь пространство будто сжимается, теснимое кельями старообрядческого скита и тёмным застывшим лесом, закрывающим горизонт, оставляя лишь немного прозрачного неба. Колористика полотна разрешается противопоставлением: светлый/тёмный. Светлый весенний день, пробуждающаяся к бурному цветению природа, тонкие, будто былинки, белые стволы уходящих ввысь берёзок, молоденькая сосенка и едва распустившаяся нежная верба, белые платки и рубахи послушниц, пастельные тона крыш — все словно контрастирует с печальной тональностью сюжета: отречение от мира. В центре композиции в тёмных монашеских одеяниях черницы и послушницы в чёрных сарафанах (цветовая доминанта), склонившие головы и опустившие смиренные взоры, словно слышится тихо струящаяся молитва, и… пылающие ярким огнём свечи. Обращает на себя внимание множество вертикальных линий на картине — это и стволы деревьев, и свечи, и широкие ленты, украшающие спереди сверху донизу традиционные старообрядческие «востроклинные» сарафаны. Эти вертикали как бы структурируют композицию, придавая ей особую стройность. Полотно необыкновенно впечатляет, будто завораживает. Одно слово — шедевр!
.
.
На выставке было широко показано портретное «царство» Нестерова.
Из ранних работ замечательны по простоте и проникновенности портреты отца Василия Ивановича (1818-1904) и матери Марии Михайловны (1823-1994) [1877 г]. интересны портреты Н. А. Ярошенки и Горького. Особь статья портрет Л. Н. Толстого (1907 г.). Поначалу Нестеров задумывал сделать лишь эскиз для будущего эпического полотна «Душа народа» (1914-1916 гг.). С этой целью в 1906 г. он и направился в Ясную Поляну.
.
.
Вопреки ожиданиям Толстой весьма благосклонно отнёсся к художнику, позировал. Нестеров писал: «Я страшно рад, что решился сюда заехать. Живётся здесь просто и легко, а сам Т<олстой> — целая поэма. В нём масса дивного мистического сантимента, и старость его прелестна. Он хитро устранил себя от суеты сует, оставаясь всегда в своих фантастических грёзах. Революционный опыт 1905-го здесь сочувствия не имел. Старик относится к революции уклончиво, предлагая своё “гомеопатическое” средство — непротивление. <…> Расстались мы прекрасно… Л. Н. ..звал заезжать в Ясную П. ещё и высказал о моём искусстве, что теперь он понимает, чего я добиваюсь, сочувствует этому, особенно теперь в наше время безумной проповеди “неверия”… Понимает моего “Сергия с медведем” и просит ему выслать все снимки со старых моих картин… обещая высказать мне своё мнение о них. Словом, конец был неожиданный!» Нестеров послал фотографии с четырёх картин: «Видение отроку Варфоломею», «Мечтатели» (1903), «Юность преп. Сергия» и «Святая Русь» (1905). В ответном письме Толстой дал следующую оценку: «Мне нравится и “Сергий отрок”, и два монаха на Соловецком… Две другие, особенно последняя… не нравятся. Христос не то что нехорош, но самая мысль изобразить Христа, по-моему, ошибочна». Надо сказать, что именно это полотно явилось предтечею «Души народа», в 1906 г. художник начал писать эскизы и этюды к этой картине. И на одном из первых эскизов как раз и был изображён Христос. Впоследствии, как сказано выше, место Христа занял «мальчик». Скорее всего, Нестеров прислушался к совету «великого старца».
23 июня 1907 г. Нестеров вновь в Ясной Поляне для работы теперь уже над портретом писателя. «Я уже вторую неделю работаю над портретом Льва Николаевича, — писал он 30 июня Турыгину. — Выходит неплохо, находят сходство и даже — некоторые — большое. Пишу на воздухе. Позирует Лев Николаевич, сидя за шахматами с Чертковым; позирует плохо, все время развлекается, то говоря с кем-нибудь, то поучая ребят, то просто засмотрится на воробьев… В фоне будет пруд и часть еловой аллеи, им лет пятьдесят тому назад посаженной. Когда нужно, Лев Николаевич стоит (фигура стоячая), но не подолгу, разговаривая с кем-нибудь. Вообще же он сразу согласился на мое предложение, а теперь даже настаивает, чтобы я довел до конца». Портрет (голова) был закончен, Нестеров сделал несколько набросков и фотографий, а завершил работу уже в Киеве. Именно таким изображён Толстой и на эпическом полотне «Душа народа». «Портрет мой нравился, — писал художник четверть века спустя, — хотя Лев Николаевич и говорил, что он любит себя видеть более боевым. Для меня же, для моей картины Толстой нужен был сосредоточенный, самоуглубленный».
.
.
К 1914 г. относится небольшой этюд (портрет) Вел. Кн. Елизаветы Феодоровны. Эта работа совершенно удивительная. Нестеров опять, в который раз в своём творчестве, явил дар прозорливости, чем бывает наделён лишь истинный художник. Тонкий лик, полупрозрачная, воздушная, почти бесплотная фигура, её будто неземное, преображённое естество подчёркивает и белое монашеское одеяние, она словно парит в саду у храма. Пожалуй, это почти икона, на ней — небожительница. Мастер предчувствовал святость Великой Княгини. О ней художник вспоминал: «[она была] одной из самых прекрасных, благородных женщин, каких я знал… привлекательной столько же своей внешностью, сколько и душевными своими богатствами, добротой, отзывчивостью, милосердием, доброй волей ко всему, что может быть на пользу людям… Она, как говорили, рассталась со всеми своими драгоценностями, на них задумала создать Обитель, обеспечить её на вечные времена. Жила она более чем скромно. <…> …имея большое, умное сердце, она была в жизни больше Марией, чем Марфой. <…> О ней, быть может, кто-нибудь, кто знал ее лучше и больше меня, расскажет людям ярче и ценнее, чем пытался сделать я. Но пусть знают, что все хорошее, доброе, что будет когда-либо сказано об этой совершенно замечательной женщине моего времени, — будет истинной правдой. И эту правду о ней знать людям надо…» А свою правду Нестеров высказал в этом дивном образе.
.
.
Известно, что, «сокрывшись» в жанре портрета в 20-30-е гг., художник, хотя и чувствовал себя в нём не очень уютно [не случайно в одном из писем (8 июня 1940 академику В. М. Алексееву) он признавался: «Сейчас я работаю мало, больше в области портрета, где не чувствую себя как у себя дома. Иногда заглядываюсь по старой привычке на наш северный ландшафт, когда-то воодушевлявший меня на лирический лад»], однако создал удивительную, своеобычную коллекцию образов своих современников. «Портреты Нестерова долгое время оставались на запоре в его мастерской, мало кому доступной, — писал С. Н. Дурылин. — С ведома художника мне первому довелось в 1926 году в моем докладе в Государственной академии художественных наук объявить во всеуслышание, что у Перова, Крамского и Репина есть здравствующий наследник, что в русском искусстве существует новая галерея портретов – нестеровская». М. В. Нестеров писал, как правило, людей духовной близких, интересных для него, что облегчало задачу уловить нечто главное в душе «модели», словно затеплить свечу, вдохнуть дыхание жизни, запечатлеть мгновение творчества, работу человеческой мысли: таков двойной портрет о. Павла Флоренского и С. Н. Булгакова («Философы, 1917»), и замечательный по живописи образ митрополита Антония (Храповицкого, «Архиерей» 1917), произносящего проповедь (на фоне царских врат) в храме Петровского монастыря, портреты И. А. Ильина, Мухиной и Шадра, художницы Кругликовой, академика Павлова, С. Н. Дурылина, Щусева, Павла Корина… конечно же, портреты дочерей разных лет… наконец, автопортреты.
Портрет Виктора Михайловича Васнецова был написан за год до его кончины (1925). Художник изображен в интерьере одной из комнат своего дома, сидящим в резном деревянном кресле (мастерские Абрамцева). Замечательно выражение его лица — умиротворённое, доброе, светящееся внутренним обаянием, талантом, нравственной красотою. Нестеров сдружился с Васнецовым в пору художественных работ во Владимирском соборе в Киеве. «На портрете воплощен внутренне правдивый образ славного художника, который и в старости своей являет красоту духа, запечатленную в стольких замечательных созданиях его кисти, — отмечал С. Н. Дурылин. — Васнецов был тронут самым намерением Нестерова писать его портрет, видя в этом проявление искреннего дружества, а когда портрет был написан, он принял портрет с нескрываемым чувством глубокого удовлетворения. Как человек он почувствовал, что в портрет вложено много-много любви; как мастер живописи он понимал, что портрет — одно из лучших произведений Нестерова». По кончине патриарха русской живописи Нестеров писал Дурылину (26 июля 1926 г.): «Васнецова не стало. Ушёл из мира огромный талант. Большая народная душа. Не фраза — Васнецова Россия будет помнить как лучшего из своих сынов, её любившего горячо, трогательно нежно».
.
.
Примечательно, что последней, неоконченной работой Васнецова (1926), так и стоящей в его доме-музее на мольберте, окажется портрет Нестерова… Васнецов скончался 23 июля, поднимаясь в мастерскую, чтоб завершить это полотно.
.
.
Весьма впечатляющей оказалась экспозиция раздела «В пространстве соборов, на церковных лесах». Здесь впервые были полно представлены эскизы храмовых росписей и мозаик Нестерова, Известно, что художник отдал 22 года жизни этим трудам. В своё время всё началось с приглашения А. В. Прахова принять участие в отделке интерьеров великолепного Владимирского собора в Киеве (1890), к этому труду художник относился с необыкновенной ревностью, кроме того, работать предстояло рядом с выдающимся В. М. Васнецовым. «Надолго остался у меня памятным первый день посещения мной Собора, сыгравшего в моей жизни крупную роль, повернувшего жизнь по-своему, на новый лад, надолго изменивший моё художественное лицо, как автора “Пустынника” и “Отрока Варфоломея”, — вспоминал Нестеров, — о чём я мог догадаться лишь гораздо позднее, тогда, когда мог уже спокойно обдумать те последствия, какими могла окончиться встреча моя с одним из замечательнейших художников моего времени». Кажется, вся красота и мудрость Писания сказались в церковной живописи мастера. Замечателен, к примеру, эскиз «Рождество» (Владимирский собор): неземное сияние, исходящее от Вифлеемской звезды, озаряет младенца в колыбели, он уже наполнен тем Фаворским Светом, о котором мир узнает позднее, ангелы поют на небесах, блики света падают на изумленных пастухов и овечек, толпящихся у яслей Спасителя. Золотые нимбы над Богоматерью и Иосифом обведены почти по краю ещё и полосою белого цвета, т. е. цвета той далёкой звезды (на картине), что осветила Рождество, оттого усиливается и звучание образов родителей Богомладенца. Вообще вся эта фреска будто поёт божественным мелосом — Христос на земли, срящите…
.
.
Сразу же после окончания работ в Киеве Нестеров получил заказ на эскизы для мозаик церкви Воскресения (Спас на Крови) в Санкт-Петербурге, а затем его пригласили расписать храм св. благоверного князя Александра Невского в Абастумане (1899) памяти императора Александра III, где в то время жил тяжело больной Цесаревич-Наследник Георгий Александрович. В 1908-1911 гг. художник расписывает Покровский храм Марфо-Мариинской обители в Москве, в 1913 г. — Троицкий собор в Сумах.
Впервые (после 28 передвижной выставки) в Москве экспонировалась отреставрированная картина «Голгофа» (1900). Полотно было создано (опять предчувствие?) по мотивам эскиза для Абастуманской церкви. В 1904 г. картина была пожертвована для Красного Креста. «На нужды войны, — вспоминал Нестеров, — отдал бывшую на Передвижной картину “Голгофа”. Её купил какой-то сибиряк, увёз к себе». Она долго считалась утраченной, пока, наконец, с повреждённым красочным слоем и без подрамника не была обнаружена в 1957 г.
.
.
Вообще, многое на этой выставке было впервые. Во всяком случае, практически все эскизы храмовых росписей, извлечённые из запасников музеев, были впервые так полно и объёмно представлены в юбилейной экспозиции работ М. В. Нестерова в Третьяковской галерее.
Непростой была жизнь художника в 20-40-е гг. … И всё же в 1941 г. ему была присуждена Сталинская премия I-й степени (формально за портрет академика И. П. Павлова, 1935). Полагаем, не только за портреты деятелей отечественной культуры и науки… А, верно, за то, как в своё время сказал Л. Н. Толстой, что «Нестеров передаёт настроение души народной», за то, что запечатлел сокровища русской души для вечности.
Навна — Идеальная Соборная Душа русской нации. — к народу — Любовь — Каталог статей
Женственность.Звента-Свентана.
НАВНА
Навна (по Даниилу Андрееву) – богорожденная монада, одна из Великих Сестер, Идеальная Соборная Душа Российской метакультуры. Имя условное.Она воплощена в девицах-красацавицах, всех матерях и жёнах. Это свет её любви согревает души людские. Это она хранит и бережёт народную культуру, её неповторимый фольклор, самобытность зодчества и народных ремёсел, вдохновляет музыкантов, поэтов, актёров, архитекторов и художников, всех одарённых творческих людей на создание их прекрасных произведений, несущих Миру радость красоты бытия.
Своё долженствование, заключающееся в браке с Соборной Душой народа и в рождении ими Звенты-Свентаны, демиург Яросвет уже понимал; но подготовка к этому еще не могла представляться ему в тех формах и временных масштабах, какие она в действительности приняла. Он не предугадывал, что одно из его собственных созданий фатальным образом должно будет подняться против него и стать величайшим метаисторическим его соперником, узурпатором и исказителем его замысла. Он не мог предвидеть, что постоянная борьба враждебных иерархий с ним самим и с Навной сделается содержанием метаисторической драмы России с XI по XXI столетие. Наконец, ему не могло быть ясно, что для осуществления его миссии должны завершиться огромные процессы так же и в лоне других культур, ибо лишь при условии объединения всего человечества в единое социально-политическое целое возможно постепенное превращение этого целого во всемирное братство.
Срок спуска Навны в четырёхмерные миры планеты наступил, когда Яросвет (один из великих демиургов человечества, народоводитель Российской метакультуры) ещё впитывал в Рангарайдре (Монадический план, 6 измерений пространства) творческие излучения Планетарного Логоса. Внизу простирались безбрежные пустынные пространства четырёхмерных миров (затомисы). В отдалении, на Востоке и Юге, вздымались созидающиеся громады других, старших метакультур. На Западе уже возникло туманное, медленно кристаллизовавшееся сооружение, увенчанное пиком ослепительной белизны, – мистический Монсальват Германии, Англии, Бургундии и Скандинавии. На Юге трепетал и переливался золотом и пурпуром Византийский затомис, и, казалось, он уже готов оторваться от земли и подняться, подобно блистающему ковчегу, к подножию занебесной обители Христа.
Обширное пространство, открытое к Ледовитому океану, было пустынно. Только прозрачные клубы бушующих стихиалей проносились там, над нехоженными лесами и исполинскими реками Физического Мира, да слабые сгущения племенных Эгрегоров пульсировали кое-где, усиливаясь на открытых степях Юга.
Конечно, набросанную мною картину не следует понимать с буквальной точностью. Это лишь намёк, поэтическое обобщение, предельно упрощающее истинную картину многих сакуал, открывшихся очам нисходившей Навны. Но все они были связаны с той единственной областью древнего Евразийского материка, которая тогда ещё оставалась свободной от каких бы то ни было наслоений великих цивилизаций человечества.
Скудные материальные останки нескольких исчезнувших племенных групп, так никогда и не создавших ни нации, ни письменной культуры, покоились в почве, не нарушая её первичной девственной чистоты. Леса и степи будущей Европейской России представлялись достаточно емкими для расселения в грядущем громадных человеческих массивов, а к Востоку открывался ещё другой неисчерпаемый пространственный резерв, тянущийся до Тихого океана. Запасы всевозможных ископаемых могли обеспечить материальную основу жизни колоссальному коллективу на тысячелетия вперёд. Очаги же великих старших культур были достаточно удалены, чтобы уберечь юную культуру будущего от потери самой себя до тех пор, пока задача преодоления пограничных вакуумов сможет стать по плечу её собственному мужающему гению.
Только демиург Византии длил ещё поблизости свой трагический, отрывающийся от земли труд, готовясь передать Яросвету бремя задач, обречённых оставаться в недовершённости. Это была не страна, но целая часть света, и от предчувствия событий, соразмерных с её масштабами, могло бы захватить дух, – не только человеческий.
Смысл спуска или второго рождения Навны заключался в том, что она стала облекаться мало-помалу в материальные ткани того четырёхмерного слоя (затомисы), где демиургом и великими человекодухами, отдававшими ему свои силы, начали закладываться материальные (не физические, конечно, а эфирные) основы Небесной Руси (Небесная Россия).
С этого времени, соответствующего, по-видимому, VIII– IX векам нашей эры, в историческом плане обозначился медленный процесс: формирование восточнославянского племенного единства. Если бы мы захотели, по аналогии с явлениями человеческой жизни, определить метаэфирный возраст Навны в ту историческую эпоху, нам пришлось бы остановиться на том, который мы привыкли отождествлять с переходом от детства к юности.
Её пестовала Мать Земля, а души стихиалей, суровые и нежные, одна за другой вступали в творимый затомис Святой Руси и облекали текучевеющую субстанцию Навны своими струящимися тканями. В те времена состояние Навны знаменовалось единством первоначальной гармонии, непосредственной радостью впервые вкушаемого воплощения.
Женственно-вещее предощущение гроз будущего смягчалось воспоминанием о наднебесной родине, Рангарайдре, и ожиданием оттуда брата – друга – жениха. И в России Небесной, и в России земной на всем ощущался его отдалённый, но неотступно прикованный взор.
И если сама Навна едва начинала уяснять народному сознанию детски смутные отражения окружающих стихиалей, то разум демиурга эти образы прояснял, очерчивал, определял, кристаллизируя их в именах славянских божеств: Перуна, Ярилы, Стрибога, Лады. На языке историков это перекрёстное влияние демиурга и Идеальной Соборной Души называется мифологией, религией, искусством и бытом древних славян – всем тем, что теперь обнимается понятиями духовной и материальной культуры.
Событие, которое антропоморфным шифром наших понятий может быть отмечено как первое явление Яросвета во плоти в Небесной России и его встреча с Навною там, имело место в Х столетии. Буря, вызванная этим в метаисторическом мире, трудно поддаётся сравнениям, ибо уже само понятие радостной бури кажется нам искусственным. То было низлияние метаэфирных потоков и потоков астрала, подобных клокочущим водопадам света. Демиургу сопутствовали нисходившие из Ирольна или притекавшие из других метакультур ликующие человекодухи – те, кому предстояли потом воплощения на Русской земле с невидимыми коронами родомыслов, праведников, гениев и героев.
Стихиали встречали Яросвета как посланца Божьего и великого творца, которому предстоит среди них, над ними и с ними творить нечто, выходившее за круг их постижения, но внушавшее их вещим душам безотчетное преклонение и восторг. Навна приняла его в блаженных лесных просторах Святой России как долгожданного жениха. Некоторыми таинствами и обрядами наших религий, например таинством венчания, знакомого в том или ином виде всем народам, мы создаём подобия событиям в жизни народоводительствующих иерархий. Но подобное таинство между Яросветом и Навной тогда и само ещё мерцало лишь из далёкого будущего, хотя им казалось, будто радость их встречи и есть это таинство венчания.
В действительности же, вслед за этой встречей произошло другое событие, имело место другое таинство, параллелью которому в человечестве обладает только христианский культ, сделавший своей осью таинство причащения. Это было их причащением Богу-Сыну, распятому, пока существует во Вселенной демоническое начало, в Мировой материи, Им оживляемой, – в той живой плоти, мистериальным знаком которой мы берём хлеб и вино. Совершилось оно не в Небесной России, тогда ещё к этому не готовой, а в великом Византийском затомисе. Оттуда распахнул демиург Византии ряды надстоявших над этим затомисом небес; Яросвет и Навна узрели воочию предельную высоту Христианского Трансмифа и сквозь Небесный Иерусалим вступили в общение с Богом.
Так совершилась их первая на земле встреча с Тем, Кого видеть лицом к лицу могут лишь богорожденные монады. Так демиург Византии посвятил их в свою глубочайшую тайну – тайну, действенно претворить которую в формах человеческой жизни он не сумел. Теперь он передавал её им как своим наследникам.
В XIII веке на изнемогавшего русского эгрегора Гагтунгром направляется темноэфирный гигант-чудовище: воинствующий уицраор монгольского племенного массива. Я не знаю, роковой ли ошибкой демиурга Дальнего Востока или другими причинами он был порождён, но рост его был фантастически быстр, а алчность неутолима. Спасаемая демиургом, Навна была удалена из опустошаемой южной области Святой России в недоступные девственные земли, соответствующие дремучим северным лесам в Энрофе. Туманные сгущения израненного, полуразорванного эгрегора облекали нищенским рубищем её новое средоточие.
Область сильнейших инспираций Первого Жругра в Энрофе определилась в некоторой географической области, на берегах Москвы-реки, и здесь берет начало процесс концентрации и воспитания сил метакультурной и исторической самообороны. Эфирные ткани русского эгрегора были поглощены демоном государственности. Эгрегор как некое подобие личности, обладавшее подобием сознательности и подобием воли, перестал существовать. Те излучения человеческих психик, которые превращались в его ткань, отныне сделались продуктом питания Жругра. Таким образом, его существование попало в зависимость от непрерывного притока тех эфирных сил, которыми обладает лишь масса конкретных человеческих единиц.
Окончательной ликвидацией татарского ига при Иоанне III и завоеванием Казани и Астрахани при Иоанне IV завершается тот период жизни Первого Жругра, когда он создавал материально-человеческий сосуд, дающий в Энрофе грани и формы текучевеющей Соборной Душе народа. В этот период, как сказано, ему покровительствовали силы всех иерархий, и эйцехоре еще не определило собой направление его труда, терпеливо дожидаясь своего времени.
Навна – невеста демиурга России стала пленницей Жругров. Обессиленная и замученная, находится она в многовековом плену.
Васнецов – «Спящая царевна»
– Кто она, Навна? То, что объединяет русских в единую нацию; то, что зовет и тянет отдельные русские души ввысь и ввысь; то, что овевает искусство России неповторимым благоуханием; то, что надстоит над чистейшими и высочайшими женскими образами русских сказаний, литературы и музыки; то, что рождает в русских сердцах тоску о высоком, особенном, лишь России предназначенном долженствовании, – всё это Навна.
Соборность же её заключается в том, что нечто от каждой русской души поднимается к Навне, входит в неё, оберегается в ней и сливается с её собственным Я. Можно сказать и так: некоторого рода духо-энергия, имеющаяся у каждого человека, входящего в организм нации, пребывает в Навне. Эта любовь взмывает порой до молитвенного экстаза.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде, свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Так писал поэт о Ней, о великой вдохновительнице, об Идеальной Душе России, об ее нисхождении в сердца героев, в судьбы защитников родины, её поэтов, творцов и мучеников.
Когда борьба демиурга с демоном великодержавия завершится освобождением Навны и Звента-Свентана примет просветлённую плоть в Небесном Кремле, он покинет вершину Российской метакультуры, чтобы вступить в Синклит Мира – те сферы, которые уже и теперь видели его у себя сияющим гостем.
Для осуществления цели Яросвета на земле, для рождения от него Соборной Душою сверхнарода Звенты-Свентаны сверхнарод должен дорасти до создания достойного материального вместилища; таким вместилищем может быть лишь народоустройство, неизмеримо более совершенное, чем какое бы то ни было государство.
Навна
Каждому в этой кромешной стране
Сладостной болью сквожу я,
В ласках природы и в творческом сне
Горе врачуя.
Голоса в катакомбах
Слышим, о слышим песню твою,
Кротость твою, Мудрость твою, —
Кто ж ты, сияние в злом и пустынном
Нашем краю? —
Навна
Кто я? Все та, что в Путивле старинном
С башни навстречу разбитым полкам,
Плакала о женихе и герое Солнцу, ветрам, облакам;
Та, что годиной татар грозовою
Друга, сраженного в лютом бою,
В Китеж вела по стезе воскресенья —
В вечность мою.
Я поднималась над веком гоненья,
Клича гонимых в мою высоту
Огненным таинством самосожженья
В диком скиту.
Голоса в катакомбах
Помним, о, помним — в давней ночи,
В древней ночи,
В грозной ночи!
Ты и позднее над родиной нашей
Лики меняла, но чьи?
Навна
Время неслось, и я резвой Наташей
Звонкою девочкой в вешнем цвету
Лунною ночью бездумно вместила
Мир и его красоту;
Я в полумраке аллей проходила,
От недоступного счастья грустна,
Дальнего друга задумчивой Таней
Ждать у окна;
Я различила за плеском блужданий
К подвигу зов, обжигавший сердца,
Гордой Еленой отдав мою силу
Делу супруга-борца;
Я ради ближних закон преступила,
Кроткою Соней себя отдала
Гордому грешнику, правдой наполнив
Жизнь в кандалах…
И, отразив сквозь небесные волны
Взор Приснодевы, поэту во мгле
Я улыбнулась в дыму фимиама —
Лада, Невеста, Прекрасная Дама,
Отблеск Премудрости на земле…
Навна
Через меня — Выше меня
Слух поднимай свой над морем огня,
Слушай в плену,
В скорби и зле,
Храм Солнца Мира в Небесном Кремле!..
Голос Яросвета
Не восполнен еще собор наш: звучанья Навны
Еле слышатся, чуть доносятся, — блеск погас…
Ты, невеста моя! Ты, узница сил державных!
Вечно юная, долгожданная!
слышишь нас?
Далекий голос Навны
Я — с тобою, со всеми сонмами православных,
Кто в Небесной России молится в этот час…
Голос Навны
О плавающих, о затерянных меж двух непроглядных зол;
О плачущих, неприласканных, неутешенных;
О канувших нераскаянными, неоплаканными в шеол;
О гибнущих, о расстрелянных, о повешенных!
И о тех, кому жребий вынется — сгинуть в пламени, пасть в крови,
Тех, кто бросится в хляби времени непроглядного —
Укрепи меня!
Облеки меня властью милости и любви
Против бурного, против черного, беспощадного!..
Голос старшего из святителей
О сокращении жертв и сроков, снегов и пламени —
Молим все!
Об умягчении пути загробного жертвам времени —
Молим все!
Обетованных подъемов горних им в лоно света —
Молим все!
О браке жданном Души Соборной и Яросвета —
Молим все!..
Подобно Устру, Стэбинг вырывает свое сердце, бросая его в пылающий Друккарг. Пламя усиливается во много раз. Материальный четырехмерный слой, в котором пребывало античеловечество России, перестает быть. Кажется, точно диски подземных лун, сорванные с орбит, закатываются за горизонт. В то же время молния сверхъестественной силы поражает Цитадель наземного Города. Бронированный конус разламывается пополам, как ореховая скорлупа. Немалую долю секунды внутри мелькает контур чудовищного червя, с подобием черт лица, вздыбившегося винтом. Кажется, что он готов, ища спасения, ринуться прямо на разоблачителей. Но воспламеняется все — его тело, земля, сам воздух.
Нестерпимую для глаз вспышку сменяет тьма, затапливающая весь Средний слой мистерии. Но в Нижнем — в том пустынном мире, где совершались битвы уицраоров, предстает демиург Яросвет. Ничего схожего с человеческим обликом нет в нем; единственное, о чем можно помыслить, это о белом блистании, как бы коронованном золотыми пламенами.
В Навне, виднеющейся поодаль как голубое зарево, едва уловимо намечается абрис женского образа.
То, что говорит Яросвет, выразимо лишь средствами музыки. Это — невмещаемая в словах мука сознания своей вины: вины того, кому был вверен сверхнарод российский и кто, создав некогда род уицраоров как щит от внешнего врага, этим завязал узел великой исторической трагедии. Музыкальное звучание, которым отвечает Навна, говорит об идее искупления.
Тогда демиург направляет световое оружие на самого себя. Совершается нечто, схожее с рассечением груди. Видится так, как если бы освобожденные светящиеся волны ринулись из медленно поникающего, погасающего их вместилища вниз и вверх, по всем измерениям пространства.
Космос метакулыуры вздрагивает весь, сверху донизу, Навна склоняется, собирая часть этих кровавых струй в нечто, подобное эфирной чаше. Видение обрывается. Во мраке слышны новые и новые судороги пластов, подобные землетрясению. Слабее и слабее, глуше и глуше. На фоне мрака возникают несколько слабых красноватых точек огня. Становятся различимы маячащие возле них человеческие тени и завихрения снега, опускающегося вокруг. Уясняется, наконец, что это — пепелище на месте великого города и уцелевшие его обитатели у бездомных костров. Мрак становится менее густым: это отсвечивает снежный покров, укутывающий пепелище. Посвистывает ветер. Где-то поодаль, то приближаясь, то удаляясь, пиликает гармоника.
© Даниил Андреев — Железная мистерия
О НАВНЕ в ЯРИЛИНОЙ КНИГЕ
Морияр захватил златой трон ариев. Дажень-яр стремится вернуть трон.И в это самое время до Дажень-яра дошла весть о том, что союзник его князь Морияр, что остался наместником в Тузбане, отложился и провозгласил себя царём над царями, владыкой Парса, Маргияны и всех земель Арийских. И венчался Морияр златой короной, что была в крови отца; и так он принял имя Вахрамея III Вахрамеевича.
Воистину говорю вам, что тут обуял гнев великий царя Дажень-яра, и вскрылись раны на теле его. И взревел он, как лев, преданный сородичами. И спешно вступил царь в златые стремена и поскакал впереди ратей в пределы свои через Берендеево царство на Ра-реке.
И там его встретил князь берендеев Вольга-царь, муж Велены, сестры Милиды, удостоенный власти от самого старого Асеня-царя. И была с ним дочь его, юная Навна (соборная душа славянской культуры), и она своими же руками нежно перевязала раны Дажень-яра. И и вместе они весьма радовались победе над гуннами и чествовали Дажень-яра как героя. И Навна дочь Вольговна поднесла гостю кубок с вином. Но не простое то было вино, ибо по совету тётки своей колдуньи Марлинки, матери Морияра, она всыпала в кубок зелье, кое заставляет полюбить подавшую напиток сей. И так Дажень-яр, выпив приворотное зелье, забыл обо всём на свете. И восхотел добиться любви Навны. И говорила Навна, подученная Марлинкою, что Дажень-яр должен оставить Милиду и соединиться с нею, сделав её одну царицей цариц.
Однако и колдовское зелье не погасило в сердце Дажень-яра любви к Милиде прекрасной. И он так отвечал Навне, что в его земле по обычаю цари имеют не одну, но многих жён (соборных душ), и для всех их есть место в сердце, ибо также и Солнце светит для всех, и также праотец Дажьбог любил Златогорку, и Живу, и Марену, ибо их три, и в то же время одна – Майя. Да и как иначе? Любовь, как жизнь, многолика, и есть в ней весна, и осень, и лето, и зима.
Потому Дажень-яр также любит и первую жену свою Корсуню и сына их Златогора и дочь Аскинью, хоть уже минуло много лет, как расстался он с первою своей супругой. И та Златогорка ушла в служение духам Арарат-горы. И горит также в сердце его любовь к Милиде, которая вскоре родит ему сыновей и дочерей, и она – его царица цариц.
Но Навна так рекла Дажень-яру, что в её роду – иной обычай. И жёны не только равны мужьям, но и сами одерживают над ними верх в бою и пленяют их силой. И она не потерпит соперниц, но будет владеть одна сердцем царя царей и всем Арийским царством. Такая судьба ей, а также потомкам её, предначертана! А коли царем избран Морияр – ему и быть супругом её, а их детям властвовать над миром. И так сам Дажень-яр будет подчиняться ей, как царице!
И поразился Дажень-яр речам тем Навны – девицы гордой в мечтах своих. Но тут с гонцом дошли до них вести из Арийстана, смешавшие мысли юной княжны.
И поведал гонец, что Морияр, желая утвердить власть, двинулся со всеми войсками из Тузбан-града в вотчину свою Альванию. Но только он покинул столицу, как бояре арийские отложились от Морияра и возгласили царём Вахрамеем III младшего его брата, иного сына Вахрамея II, который был ещё несмышлённым младенцем. И они послали гонцов к их дяде Наир-сару, правившему в Мидии, дабы тот, пока наследник ещё мал, сам занял трон.
И так, узнав от гонца о новом перевороте в Арийстане, спросил Дажень-яр княжну Навну с усмешкою: за кого теперь она желает выйти замуж, дабы стать царицей цариц? За младенца, посаженного на трон, или за старика – наместника?
И тогда Дажень-яр заключил прочный и нерасторжимый союз с Вольгою, царём берендеев, и вместе они повели рати к Аланским горам. А с ними поскакала Навна, что была могучей воительницей, необоримой в бою, ибо унаследовала она силу прародительниц (амазонок).
Свадьба Морияра и Навны. Морияр вторгается в Аланию и пытается убить Буса Белояра. Дажень-яр объявляет войну Морияру (весна-лето 295 года).
И было так в тот год начала начал, что Вольга-царь отдавал дочь свою Навну замуж за Морияра, а сватом он призвал союзника своего Дажень-яра. И не ведал князь Вольга, что сердце свата также очаровано дочерью его.
И та Навна устроила испытание, как и заведено было ею от прародительниц, коих греки звали амазонками. И по тому обычаю лишь тот становился мужем царевны рода берендеев, кто перелетит вслед за ней за огненную реку, отделяющую Явь от Нави, и затем одолеет её в бою. И был у Навны пояс вилы, что давал ей крылья и силу неодолимую.
И так улетела она птицей чрез реку огня в царство Нави. Но не посмел скакать за ней Морияр, ибо конь его, в коего обратился сам змей Каранджель, не одолел той преграды, ибо не пустил его Сварожич. И обратился тогда Морияр (вождь гуннов) к побратиму Дажень-яру: «Ты сват мой, и потому должен послужить мне и добыть у Навны пояс вилы, в коем вся сила её».
И Дажеь-яр со смехом рёк, что он может пройти то испытание и тем услужить Владыке Вселенной, ибо владел Дажень-яр силою тайной, что сокрыта в перстне его с камнем Яров, обладающим силою Сокровения. И та сила могла сокрыть и изменить лик его.
И так неузнанным Дажень-яр смело перескочил на коне своём чрез реку огня и, выйдя на бой с Навною, одолел её. А затем, сорвав пояс вилы, овладел ею по праву князя. И так Навна лишилась пояса своего и силы, не узнав, что это сотворил с нею сам Дажень-яр. А затем она стала женою Морияра по желанию её.
И было так, что Морияр пировал в Мосхет-граде на свадьбе своей с Навною, дочерью Вольги-царя. И тут на пир явились волхвы из Парсийской земли, от Кушанского края и из Египта, идущие на поклонение Бусу Яру в Кияр-град к святой Алатырь-горе.
И рекли волхвы Морияру и Навне, что ныне у Дажень-яра и Милинды родился сын, который станет владыкой семи небес. И родится также вскоре у Навны брат его родной, что будет владыкою Арийской земли, но отвергнет он пути кривые Каранджеля и пойдёт по стопам явившегося в мир Спасителя — Буса свет Белояра.
Дажень-яр вновь встречается с Навной. Морияр и Навна похищают Милиду на Купале близ Китежа Залесского (современный Владимир). Бус, Златогор и Сурияр освобождают Милиду (июнь – июль 316 года).
Дракон же лютый, князь Морияр, видя своё тяжёлое поражение, решил с изворотливостью змеиной снискать для себя мир и братскую любовь. И он из стольного Моргуль-града обратился к Дажень-яру с посланием, отправив его через супругу свою Навну. И явилась Навна в Китеже-граде (небесный город) на яре высоком, на горе Студенце. И сошлась там с Дажень-яром (демиург), и говорила о мире и любви.
И так вновь вспыхнула в сердце её прежняя приязнь сердечная к князю великому, и напомнила она ему о сыне их Буримире, коему, и роду его, судьбою предназначено царствовать в Русколани, в то время как Бусу предстояло занять трон небесный. Но остудил её пыл Дажень-яр, сердце коего было занято лишь Милидой.
И вновь взревновала Навна к супруге его Милиде, и затаила обиду в сердце своём. Много труда стоило ей установить тогда мир между Дажень-яром и Морияром, и то лишь на время от сева и до сбора урожая, ведь по всей Руси не воевали в страдную пору. И в знак заключения мира Морияр отдал тогда дочь свою Заремиру в супруги Сурияру Яранаковичу. Сам же Дажень-яр в то время отправился к Белым горам, ибо настало время молений и очищений.
Как заведено было по обычаю, там он каждый год шествовал, повторяя вякамандары, от Кияра к садам Ирийским. В тех же садах припадал он к источнику жизни, и отведывал от яблони мандариновой, что возросла от семени, данного в годы старые Бугумиру матерью Марою.
И так Дажень-яр возвращал себе молодость и силу, так же как и праотец Богумир, проживший тысячу лет, и так же как отец его Вересень-яр, переживший два века человеческих. Сам же Дажень-яр уже оставил за плечами век, но был молод, как человек, только вошедших в силу свою. И так Дажень-яр с Ягорием утекли к Белым горам.
А Семивежье и Китежские земли оставили на попечение Бусу Белояру, старшему брату его Златогору, а также воеводе Сурияру. И с ними осталась мать Буса – Милида, ибо то была земля её отца Асеня Мудрого, внука Берендея-царя. И здесь у седых волхвов (См. Владимирское Залесье и Ярополчье Гороховецкое) обретали ведание тайное дети её, младшие братья и сёстры Буса. И тогда, воспользовавшись уходом князя, Навна в дни Купалы с коварным умыслом заманила сыновей Дажень-яра и мать их Милиду на капище Сурьи, что в Китеже Залесском (современный Владимир), ибо в те дни шла там свадьба Заремиры и Сурияра.
Любовь к народу.
Язык — душа народа.Русский народ.
Христианский миф и прароссианство.
Навна — Идеальная Соборная Душа русской нации.
«Сказание о Яросвете» — Даниил Андреев.
Русская Православная Церковь.
Эгрегор православия и инфрафизический страх.
Проблемы национальности в философии С.Н. Булгакова.
День народного единства.
Любовь к Родине.
Copyright © 2015 Роза Мира
Сочинение Песня — душа народа
Каждый народ хранит свою историю, потому что без истории невозможно построить будущее. Культура демонстрируется через фольклор, который содержит в себе и придания, и сказки, и местные легенды, и, конечно же, песни. Именно они полноправно раскрывают всю глубину народных переживаний.
Культуру народа вполне можно понять и по песням. Как смыслу народных, так и авторских. Ведь песня всегда высказывает мысли людей, которые их беспокоят или радуют в определенный момент. Она глубже любого другого творчества передает все тонкости настроения народа. Если она становится известной, то это значит, что она выражает мысли многих, кому нравится.
Через музыку можно окунуться в саму культуру народа. С песней человек совершает каждый шаг в своей жизни. Невозможно представить, что человек бы прошел свою жизнь без ее сопровождения.
Если окунуться в историю, то у каждого народа будут иметься и исторические песни, и народные, и обрядные, и каких только нет! Все они демонстрируют жизнь в тот или иной период. Через них выражаются чувства по отношению к существующим горестям или радостям того времени. В песнях поется у любви к своей работе, близким, родным, даже о любви к своей Родине! Как раз так можно и проследить всю историю народа.
Многие песни передаются из уст в уста, из поколения в поколения.
Человек рождается с песней и умирает вместе с ней.
Можно вспомнить, как песней убаюкивают малышей, другие поют на полях при работе, или ведут молодых под венец. Не стоит забывать и про песни во время купала или других народных праздников. Вряд ли вспомнишь какое-то событие или мероприятие, которое не сопровождала бы песня. Или то, о чем не пелось бы.
В песнях отражается героизм и восславляется народ. К примеру, во время воин именно песни могли помочь солдатам собраться и двинуться в сражение. Песня была незаменимой спутницей при множестве подвигов и смертей. Все это находило в ней свое отражение.
Через песню люди способны понять друг друга, излить свою душу. Кто-то будет исполнять печальные куплеты, под которые всем захочется плакать. А кто-то другой запоет такую радостную песню, что ноги сами понесут в пляс.
Слушая и исполняя песни люди при этом отдыхают, расслабляются. Но именно через них можно узнать много интересного о прошлом. За нотами скрыто настоящее прошлое.
Душа способна объединить человека и песню. Так что саму песню можно полноправно считать душой народа.
Также читают:
Картинка к сочинению Песня — душа народа
Популярные сегодня темы
- Сочинение Мцыри свободолюбивая личность
Свобода. Кажется, какое простое и короткое слово, а какой может быть глубокий смысл скрыт в нём. Прежде чем доказать, что Мцыри свободолюбивая личность, нам следует понять, что он подразумевает под словом «свобода»
- Анализ произведения Микроскоп Шукшина
Рассказ «Микроскоп» представляет собой произведение с сюжетом, изложенным в одном эпизоде. Все действия в рассказе происходят всего за 2 недели. В своем творении автор поднял такую тему как значение жизни и цели.
- Анализ оды Пушкина Вольность сочинение
Пушкин написал свою знаменитую оду «Вольность» в 1817 году, после окончания лицея. Поэт написал это произведение, когда ему было 18 лет.
- Значение образа Сони Мармеладовой в романе Преступление и наказание Достоевского сочинение
Соня Мармеладова является центральным женским персонажем романа «Преступление и наказание». Она молода, хрупка и, в какой-то степени, совершенно невинна. Особое отношение автора к своей героине можно наблюдать на протяжении всего произведения.
- Поэт-пророк в творчестве Лермонтова
По Михаилу Юрьевичу Лермонтову, творчество, это не просто талант, это дар, преподнесенный Господом. И не каждому одаренному человеку удается ему соответствовать.